"Такие великие, я считаю, что никто из нас не сможет их повторить", — ответил посетитель. С этого момента он стал членом братства и больше не чувствовал глаз заместителя фюрера, следящими за ним с подозрением.

Сидя в одном из вместительных кожаных кресел, которых было множество в зале, Ланни рассказал о своих восьми годах исследований паранормальных явлений. Он знал, что его хозяин увлекался спиритизмом. Когда он зачитывал имена мучеников перед собранием нацистов, он был уверен, что дух каждого из мучеников парил над сценой и был охвачен той же гордостью, что и выступающий. Так что теперь Ланни развивал эту линию. Текумсе был подлинный дух бывшего индейского вождя. Ланни также слышал, что Гесс был поклонником "Морального Перевооружения" и последователем Бухмана, который вернулся в Америку, говоря: "Слава Богу за такого человека, как Гитлер". Поэтому Ланни рассказал, как присутствовал на заседаниях Бухманитов в Англии, и, как недавно говорил с лордом Лотианом.

Ланни, кроме того, знал, что Гесс верил в исцеление верой, и что, невзирая на насмешки других руководителей партии, созвал конгресс по этому вопросу. Ланни знал язык этих многочисленных культов, которым на протяжении более десяти лет его учил его отчим. Он рассказал истории о необыкновенных исцелениях, которых добился Парсифаль Дингл. Гость объяснил свою убежденность в том, что "исцеляющая вера" не должна обязательно быть связанной с христианской религией или еврейской Библией. Это была не вера в Иегову или в любого другого племенного божества, а вера в творческий принцип, который управляет вселенной и есть во всех наших сердцах. Ланни не был уверен, что его хозяин верил в Вотана и старый Тевтонский сонм богов, но он был достаточно осторожен, чтобы не осуждать их. Кроме того, имея богатый опыт общения, он был достаточно осторожен, чтобы дать хозяину дома возможность поделиться своим собственным опытом и изложить выводы, извлеченного из него. Таким образом, они приятно провели пару часов, и в конце стали приятелями.

Американец поднял тему о Бруно Прёфенике и рассказал о своем визите к нему. Гесс сказал: "Он человек, которому я не слишком доверял бы". И Ланни, не желая связывать себя, ответил: "Я знаю, что в этой области есть мошенничество, а также, у меня есть основания полагать, что есть медиумы, которые порой производят подлинные явления, а также, поддаются искушению выручить духов, когда у тех бывают сбои".

Гесс согласился с этим. Он сохранил свой интерес к Прёфенику, потому что он был уверен, что старый чародей входил в транс по-настоящему и на самом деле не посмел бы вводить в заблуждение заместителя фюрера. В этом была угроза для чародея, и Ланни засмеялся и сказал: "Не будьте слишком жестким с любым из них. Помните, что мужчина или женщина, в подлинном трансе может обмануть, не подозревая об этом, или ничего не смогут поделать с этим!"

Нацистский лидер сказал, что он никогда не думал об этом, и Ланни объяснил свою идею о том, что подсознание имеет много уровней и различных сил в нем, добрых и злых. — "У всех нас есть побуждения лгать и обманывать, и некоторые из нас уступают им на сознательном уровне". Он быстро пропустил эту тему, в надежде, что она не будет восприниматься как намек на литературное произведение, у которого его собеседник был соавтором. — "Почему не может случиться так, что какая-то хитрая и коварная подсознательная личность возьмёт под свой контроль медиума в трансе и попытается создать свой собственный престиж и значимость, заставляя медиума делать и говорить все, что она находит выгодным?"

"То есть у них есть довольно широкое алиби", — отметил проницательный заместитель фюрера.

— Те, кто сознательно обманывают, будут использовать все, что они могут придумать. Но я не уверен, что Руди Шнейдер когда-либо стал бы преднамеренно обманывать, или что Эвсапия Палладино когда-либо знала, что у неё появляется дополнительная конечность.

Это были случаи, описанные в книгах, а Гесс эти книги не знал, так что Ланни рассказал ему эти истории. Затем он сказал: "Прёфеник собирался отправить свое астральное тело в Бергхоф, чтобы выяснить, что вы и я здесь делаем. Будет интересно посмотреть, как он сможет это сделать. Я написал ему, что буду здесь сегодня. Так что нет сомнений в том, что он пытается испытать своё искусство на нас".

— Ну, было бы не трудно догадаться, что мы сидим в двух креслах в этом зале и говорим о нем и других медиумах.

"Я думал об этом", — ответил американец. — "Если вы заинтересованы в таких экспериментах, давайте сделаем кое-что немного по-другому, за пределом его догадливости".

— Что вы предлагаете?

— Я думал о нескольких вещах. Мне говорили, что вы спортсмен, и поддерживаете себя в форме. Когда я был мальчиком, меня учили тому, что называлось "Французской борьбой", и мне говорили, что тому же учили немецких школьников. Если старый чародей сможет сказать, что мы делали это, мы можем быть уверены, что у него есть какая-то сверхъестественная сила.

"Либо это, либо у него есть шпион в этом доме", — заметил угрюмый заместитель.

Они сняли свои пиджаки и выбрали свободное место на этом хорошо отполированном дубовом полу. Став лицом друг к другу, но каждый немного правее другого. Ланни поставил свою правую ногу с внешней стороны правой стопы Гесса. Каждый из них занял твердую позицию, с левой ногой назад. Ланни крепко взял правой рукой правую руку своего противника. Так, они были готовы, а хитрость заключалась в том, чтобы, сохранив своё равновесие, попытаться вывести из равновесия своего оппонента. Выигравшим считался тот, кому удалось заставить своего оппонента оторвать правую ногу от земли. Есть много трюков, чтобы застать оппонента врасплох, но Ланни никогда не использовал больше одного за раз. Гесс был быстр в своих реакциях и имел стальные мускулы. Ланни, со своей стороны, был теннисистом, который не терял хватки. Кроме того, он играл на пианино, что требовало больших усилий, чем могло показаться большинству слушателей.

Вот этим они занимались, когда хозяин этого дома вошел в зал. Они остановились, но хозяин хотел бы знать, что они делали, и они продолжили, пока он смотрел на них. Он хотел бы попробовать эту форму развлечения в окопах, сказал он, когда в течение нескольких месяцев было нечего делать, только ждать. Тем не менее, он не предложил попробовать это сейчас. Он выглядел дряблыми, и Ланни слышал, что он не занимался никакими упражнениями, кроме ходьбы. Он ни в коем случае не станет делать с фюрером всех нацистов ничего,