Бабушка Фанни, в честь которой ребенок получил своё имя, порвала свои связи с Лонг-Айлендом, и у неё и у ее брата был свой собственный "домик" в поместье. Место на Шор Эйкрс было выставлено на продажу. Но у кого были бы деньги, чтобы купить его? Особенно сейчас, когда оказалось, что расходы Нового Курса подходили к несчастному концу, который все предсказывали для него. Поэтому никто, казалось, не собирался занять это место. Но вдруг произошло странное событие. Появился потенциальный покупатель, самый непредсказуемый и невероятный участник торгов, крупный профсоюз предлагает использовать поместье в качестве дома для своих престарелых членов! Они на самом деле предлагают полтора миллиона долларов. А полмиллиона были наличные деньги, которые они имели в своем собственном банке! Среди фешенебельных соседей прокатился ужасный слух. В результате чего Ирма и ее мать были завалены телеграммами и письмами протеста, а теперь соседи объединяются в синдикат, чтобы сохранить один из наиболее избранных пригородных районов Нью-Йорка. На самом деле, это был своего рода шантаж, и все смотрели на своего соседа, задаваясь вопросом, кто будет следующим желающим поместье высокого класса.
Фрэнсис слышала разговоры об этом, и хотела, чтобы Ланни рассказал ей, что плохого было в этих людях. Потом она хотела знать: "Папа, я буду английской девочкой?" Он сказал ей: "Ты будешь всем, чем захочешь, и у тебя будет достаточно времени, чтобы это решить". Он считал, что в ближайшие десять лет мир может сильно измениться. Акции продолжат спад, а налоги на доходы вырастут. Состояние Барнсов может перестать быть таким препятствием на пути к независимому мышлению. Может случиться даже, что замок Уикторпа будет выставлен на рынок, а некий британский профсоюз мог бы иметь в своем собственном банке сто тысяч фунтов!
IXСамолет вернул путешественника в Париж, и его автомобиль понёс его по хорошо известному маршруту на Ривьеру. Там Бьюти ждала его с нетерпением, чтобы узнать каждую подробность жизни ее любимицы. Во-первых, Ланни рассказал ей все, что мог вспомнить, а затем она начала жаловаться, потому что этого было не достаточно. Она должна слышать каждое слово, которое вышло из этих драгоценных маленьких губ. Она засыпала Ланни вопросами: Чем они ее кормят? Во что одевают? Сколько она весит сейчас? Была ли она действительно счастлива? О чём она говорит? Мужчины так неразговорчивы. И это был такой позор, что Фанни Барнс могла быть с внучкой круглый год, в то время как Бьюти должна для этого бросить все свои дела и ночевать под открытым небом в Англии! Это было не совсем точно, потому что она и мистер Дингл могли иметь коттедж в поместье Уикторпов в любое время, какое выберут, и надлежащая квота слуг ждала их. Что касается путешествий, это было главным наслаждением жизни Бьюти Бэдд с тех пор, как ее сын её помнил. Правда заключалась в том, что теперь на Лазурном берегу был высокий сезон, и Эмили Чэттерсворт не могла отказаться от приёмов и не могла обойтись на них без Бьюти и Софи Тиммонс. Позже, когда придёт жаркая погода, Бьюти уедет сама и увезёт с собой своего мужа в Англию, куда переедет также и высокий сезон. Там она будет делить свое время между замком Уикторп и Блюграсс, домом Марджи, вдовствующей леди Эвершам-Уотсон, куда Софи также привезёт своего мужа. Эти старые подружки, все четверо американки, держались вместе, непокоренные временем, и не желая отказываться от удовольствия тратить деньги и показывать себя миру, даже если они сами содрогались, глядя на себя в зеркале. Эмили было хорошо за семьдесят, а Бьюти была только одной из банды, которой не перевалило за шестьдесят.
На Бьенвеню гостили сводная сестра Ланни, Марселина Дэтаз, и ее муж. Марселина вернулась, потому что она ждала ребенка и хотела, чтобы ее мать была рядом в такое время, и Марселина была на данный момент менее самоуверенной и своевольной девчонкой. Но ей по-прежнему хронически не хватало денег, и для неё было приятной новостью, что Гитлер платит высокую цену за Дэтаза. Одна треть этой цены будет принадлежать ей, и когда он заплатит? Она начала свою старую песню: Почему ее брат не может уделить немного свободного времени и продать побольше этих картин, ведь для него это было бы так легко сделать?
Ланни знал, что это был Витторио, который толкал ее на это. Это означало, что Витторио снова начал играть в азартные игры, если на самом деле он никогда не бросал. Он давал обещания, но что значит любое обещание для фашиста? Уклонение от них было частью той веры, которую они называли sacro egoismo. Капитано ди Сан-Джироламо был одним из тех бесхарактерных лиц, которые всегда обнаруживают новую "систему" для взлома банка в казино независимо от города, где они оказались. Ланни, которому в течение жизни на Ривьере было известно множество таких людей, и видел, как они все обанкротились и исчезли, стремился убедить своего зятя, что существуют законы математической вероятности, которые никогда не терпят неудачу в долгосрочной перспективе, и что шансы на колесе рулетки рассчитаны на эту определенность. Но что значит быть фашистским героем, если бы пришлось признать существование законов, стоящих выше собственных желаний?
Капитано был предоставлен отпуск на месяц, чтобы сопровождать свою жену. Он считал, что заслужил это, проведя целый год в этой забытой богом дыре Севилье, где в военное время цены выросли втрое и вчетверо, и где было почти недостижимо приятно провести время. У Витторио начали открываться глаза, и он обнаружил, что это был совсем не пикник, таскать каштаны из огня для бездельничающей испанской аристократии и неприлично богатого Хуана Марца. Он задавался вопросом, что Италия собирается получить из этого, и особенно то, что собирается получить однорукий герой. Он никогда не сможет летать и должен заниматься канцелярщиной, которая сильно надоела ему, особенно при небольшом жаловании и необоснованной задержки продвижения по службе. Витторио начал думать об отставке и осесть в
