салона увидела родственника. С небольшим чемоданчиком в руке вышла из машины, подошла к мужчинам.

– Вот и я! А кто это с тобой, дядя Миша?

– Тот, чьей жене нужна твоя помощь, сын Антонины Сергеевны, Тимохин Александр Александрович. Майор запаса.

Женщина кивнула:

– Очень приятно! Родимцева Валентина Алексеевна. Врач.

– Мне Михалыч говорил о вас.

– Что случилось?

Участковый сказал:

– Нам в соседний, первый подъезд. Но Александр хотел до осмотра супруги поговорить с тобой. Как побеседуете, заходите в подъезд.

Михайлов отошел в сторону.

– Так что произошло с вашей супругой, Александр Александрович? – спросила Родимцева.

Тимохин рассказал врачу все, что произошло с женой.

Выслушав Александра, Валентина взяла Тимохина за руку:

– Искренне сожалею, Александр Александрович. Мир стал настолько жесток, что люди превратились в разменную монету обезумевших от вседозволенности подонков разной масти. Конечно, я помогу вам. Сделаю, что в моих силах, но надо осмотреть пострадавшую.

– Подождите, Валентина Алексеевна. Скажите, смогли бы вы укрыть Татьяну в клинике, не афишируя это?

– В смысле не афишируя?

– Ну, чтобы о ее присутствии в вашем заведении знали как можно меньше людей.

– Вы предполагаете, что бандиты не оставят вашу супругу в покое?

– Возможно, скоро они начнут искать ее!

Родимцева внимательно посмотрела на Тимохина и увидела в его глазах стальной блеск беспощадного человека, способного и умеющего убивать.

– Кажется, я понимаю вас! Хорошо. Я живу на территории охраняемой клиники в отдельном доме. Поместим Татьяну в нем!

– Муж не будет против?

– Не будет!

– Он тоже врач в клинике?

– Был. Пока не встретил другую женщину и не уехал с ней в Горький. Но, прошу, не будем больше об этом!

– Я вас понял!

– Вот и прекрасно! А сейчас пройдем к больной?!

– Да, конечно! Пожалуйста, первый подъезд, квартира 10.

Родимцева беседовала с Татьяной наедине около получаса. Выйдя из спальни, прошла на кухню, где собрались Тимохин, его мать и участковый. Присела за стол, закурила.

– В общем, картина ясная. Сильный стресс нанес удар по психике. Подобное происходит не так уж и редко после случаев изнасилования. В нашей ситуации состояние пострадавшей усугубляется тем, что она какое-то время провела в заточении. Состояние заложника – это состояние особое. Постоянное ожидание страшного, унижений, избиений, нахождение в условиях постоянных угроз бесследно не проходит. Но помутнение рассудка у Татьяны явление временное. Однако требующее обязательного медицинского вмешательства со сменой обстановки. Так что я забираю женщину. О месте ее нахождения проинформирован муж. Александр Александрович знает, где будет находиться его супруга. – Главный врач клиники взглянула на мать Тимохина: – Антонина Сергеевна, помогите Татьяне собраться, вы, как женщина, знаете, что ей необходимо взять с собой.

Мать Тимохина кивнула:

– Да, конечно! Сейчас соберемся! Ох, Таня, Таня!

Антонина Сергеевна вышла из кухни.

Родимцева достала записную книжку, вырвала листок, написала на нем цифры. Передала листок Тимохину:

– Визитку по понятным причинам не даю, так что мобильный телефон на листке. Звоните.

Тимохин спросил:

– Сколько я должен вам дать денег? Ведь наверняка потребуются лекарства, да и работа…

Врач улыбнулась:

– Если вы что-то и должны мне, майор, так это чашку крепкого кофе! Приготовите?

– Конечно, какой разговор, но деньги…

– Закроем эту тему!

Участковый подтолкнул Тимохина:

– Не навязывайся, Саня, бесполезно. Валя сказала, что не возьмет денег, значит, не возьмет! Готовь кофе!

– Да как-то неудобно, но ладно, а кофе сейчас приготовлю!

Видимо, во время беседы с супругой Тимохина Родимцева ввела Татьяне какой-то препарат. Потому что та вышла из спальни спокойная, покорная. Поцеловав мужа сухими, бесчувственными губами, прошла к выходу. Врач, допившая с удовольствием кофе, вышла следом за ней. Участковый пошел провожать племянницу. Александр тоже было хотел выйти, но Михалыч остановил его:

– Не надо, Сань! Я провожу!

– Ладно, но потом зайди, у меня к тебе еще один разговор есть.

– Хорошо! Провожу, зайду!

Участковый вернулся через десять минут:

– Уехали!

– Будем надеяться, что Валентина Алексеевна поставит Танюшу на ноги, – сказал Александр.

– В этом не сомневайся! О чем еще поговорить хотел? А то время-то уже шестой час.

– Пройдем на кухню.

За столом Тимохин спросил участкового:

– Ты, Михалыч, сегодня можешь еще кое-что для меня сделать?

– Если дашь немного отдохнуть. Хотя бы пару часов.

– Отдохнешь.

– Тогда говори, что тебе надо?

– Во-первых, вывезти мать с Олей в лес, к деду Акиму. Откуда нас с Татьяной забирал.

Участковый удивился:

– В лес? К тому старику, но зачем?

– Надо, Михалыч, надо!

– Оля понятно, а вот Антонина согласится ли оставлять квартиру?

– Уговорить мать – мое дело!

– Что ж, уговоришь, отвезу. Дело нехитрое, дорогу помню. Что во-вторых?

– Мне нужна съемная квартира, предпочтительнее в новом доме, где соседи еще не знают друг друга, однокомнатная, желательно второй этаж. Но снять ее необходимо через третье лицо. Надежного человека, чтобы ты в этом деле засвечен не был. Понимаю, как тяжело будет сделать это, но надо, Михалыч.

– Есть хата, только двухкомнатная. И знаешь, чья?

– Ну откуда мне знать?

– Все той же Родимцевой Валентины Алексеевны.

– Не понял.

– А что тут понимать? Купила Валя квартиру в Городе. Не все же время ей клиникой руководить. Наступит время, придется уходить, вот и позаботилась о том, чтобы собственное жилье было. Ключи от ее квартиры у меня. Я изредка езжу туда, приглядываю, так сказать.

– И где находится эта квартира?