труда.

– Алло! Родимцева!

– Доброй ночи, Валентина Алексеевна!

– Что? Кто это?

– Не узнала, Валюша? Михал Михалыч из Города.

Женщина удивилась:

– Дядя Миша? Но…

Участковый перебил женщину:

– Понимаю, Валя, удивлена, однако ты знаешь, я, не имея срочного дела, не позвоню!

– Ты, имея и десяток срочных дел, не позвонишь. Но сейчас, видимо, что-то серьезное стряслось у тебя, что именно?

– Валенька, ты уж прости старого дурака, но не могла бы ты немедленно приехать в Город? Лучше со своим водителем.

Женщина удивилась еще больше:

– Срочно приехать в Город? Да что произошло, дядя Миша?

– Беда, Валя! Ты очень нужна мне. По телефону я не могу всего рассказать.

– Беда? И я могу помочь?

– Да только ты и можешь!

– Ничего не понимаю.

– Ты приедешь?

– А разве я могу отказать родному дяде, которому обязана всем, что имею?

– Не преувеличивай. Когда будешь?

Женщина прикинула:

– Примерно через час, полтора. У твоего дома припарковаться можно?

– К нему не надо подъезжать.

– Где остановиться?

Участковый назвал адрес Тимохиных.

– Вот возле этого дома и остановитесь.

– Но это же…

– Валя! Через час я буду ждать вас во дворе указанного дома.

– Ну, хорошо!

– Спасибо, Валюша. Ты у меня умница. И была и остаешься ею! Жду!

Михайлов положил трубку на телефонный аппарат.

– Ты объяснишь, кому звонил? – спросил Тимохин.

– Конечно! Пройдем на кухню!

За столом Михайлов сказал:

– Ты слышал о клинике для душевнобольных в селе Дубрава? Рядом с известным женским монастырем?

– О монастыре слышал, о клинике – нет!

Капитан поднял вверх указательный палец правой руки:

– Вот! И многие другие, что живут постоянно в Городе, о монастыре наслышаны, а о клинике ничего не знают. Потому как закрытая она, для тяжелых пациентов. Главным врачом в этой клинике женщина, которой я и звонил, Родимцева Валентина Алексеевна. Специалист высшей квалификации. Доктор наук. Она мне племянницей приходится. Дочь сестры покойной супруги. Сестра одна растила ее, муж умер рано. От рака! Мы с покойной женой помогали чем могли. В том числе и поступить в мединститут. Она тогда полбалла, что ли, не набрала. Ну, я к начальству. Тот звонок в институт, и племянницу зачислили. Тогда подобное широко практиковалось, а с начальством я был в хороших отношениях. Валя изучала психиатрию. Ей после института предлагали преподавателем остаться. Отказалась. Хотела быть практиком. Ну и отправили ее в психбольницу. Со временем главным врачом стала, приезжала диссертацию защищать. Умная женщина.

Александр взглянул на участкового:

– Так ты хочешь Татьяну в дурдом определить?

– Я хочу, чтобы Валя помогла Татьяне, а она это может. У них там…

Тимохин прервал участкового:

– Погоди-погоди, Михалыч… мне надо кое-что прикинуть.

– По-моему, тебя тоже надо Валентине показать.

– Покажешь! А пока помолчи и завари кофе.

– Чапай думать будет?

– Вот именно! Думать!

Александр отошел к окну. Глядя в мокрую черноту улицы, глубоко задумался.

Михайлов сварил кофе, разлил по чашкам.

Тимохин неожиданно ударил ладонью по подоконнику:

– Это вариант!

– Ты о чем? – удивленно спросил участковый.

Александр подошел к нему:

– Да, Михалыч, это самый оптимальный вариант.

– Что ты имеешь в виду?

– Погоди с расспросами. Твоя племянница сможет на некоторое время укрыть Татьяну в своей клинике, чтобы никто об этом не знал?

– Это у нее спросим, а что?

– Ничего! Я с ней сам поговорю, ты только познакомь нас.

– Без проблем! А почему укрыть? Валентина наверняка заберет в клинику Татьяну, где и поставит ее на ноги.

– Это хорошо. Будем надеяться на ее профессионализм. Но надо не просто положить Таню в больницу и вылечить.

– Что же еще?

– Потом объясню! И не только то, что касается жены. А сейчас давай попьем кофе!

– Что-то теперь я не пойму тебя, Саня!

– Поймешь, Михалыч. Всему свое время.

– Ну, ладно. Пьем кофе!

В 4.10 участковый встал из-за стола:

– Пора на улицу. Валентина должна скоро подъехать!

– Я с тобой! – сказал Александр. – Поговорим с ней во дворе. Я только в спальню загляну и выйду!

– Давай!

Тимохин прошел в комнату, где они с Татьяной были так счастливы. Мать, сидевшая на кровати, увидев сына, прошептала:

– Уснула! Не мешай!

Татьяна действительно лежала не в углу, а посередине кровати, бережно накрытая Антониной Сергеевной легким одеялом. Она спала.

Тимохин так же шепнул:

– Я с Михалычем на улицу!

– Зачем?

– Он племянницу-врача по этой самой, психиатрии вызвал.

– На это я и рассчитывала.

– Ну, ладно, я ушел! Скоро заявимся.

– Давай, давай, пусть Таня еще поспит!

Александр вышел из квартиры. Спустился во двор. Прошел к Михайлову, спрятавшемуся от дождя под козырьком второго подъезда.

«Волга» пикап с красными крестами по бокам и мигалкой на крыше подъехала в 4.40. Родимцева из