Часы на приборной доске показывали 12:25, когда я затормозил перед зданием колледжа. Машину оставил на парковке — там, правда, была табличка «Место профессора Стефенсона», но мне было плевать. Найдет себе другое место, Стефенсон этот.
Крыша колледжа была покрыта красной черепицей. Ну естественно, у нас что ни колледж — то с черепичной крышей. Здание это построили относительно недавно, но оно смахивало на старое — такое высокое и внушительное, вокруг окон белые наличники — видать, хотели, чтоб было похоже на Гарвард. Чтобы вызывало уважение, но не отпугивало.
В последний раз я был тут прошлой осенью, когда мы привезли сюда Тома. Мы тогда отнесли его вещи в крошечную тесную комнатенку, в которой жил еще один студент, очкастый коротышка-японец. В комнате воняло грязными носками и гормонами. Бедные парни, один и не останешься — непременно рядом будет кто-нибудь ошиваться. Ну, видно, так оно здесь принято.
Я вошел внутрь и прошел мимо длинного ряда блестящих табличек с именами благодетелей, среди которых, к счастью, не было «Пчеловодческого хозяйства Грина», потом мимо витрины с кубками, которые студенты получили за участие во всяких дурацких соревнованиях, а потом — мимо портретов, с которых на меня смотрели кислые физиономии ректоров. Все они были мужчинами. Впрочем, их оказалось не так уж и много — колледж основали в семидесятых, поэтому никакими давними традициями он похвастать не мог.
Вскоре я очутился в просторном помещении с каменным полом и услышал эхо собственных шагов. Сперва я даже оторопел и постарался особо не топать, но потом одумался. Чего мне бояться-то? Я плачу за то, что мой сын тут обучается, поэтому нельзя сказать, что я тут совсем уж лишний. В какой-то степени меня даже можно назвать акционером этого колледжа.
Я подошел к стойке и спросил, где Том. Громко и четко. Без всяких вводных фраз.
За стойкой тощий парень с дредами сидел, уставившись в компьютер. Не удостоив меня даже взглядом, он залез в расписание.
— У него сейчас свободное время, — сообщил он и принялся стучать по клавишам, наверняка играл в какую-нибудь компьютерную игрушку прямо посреди рабочего дня.
— Это срочно, — сказал я.
Парень ухмыльнулся. Что такое работа — этого, похоже, ему в детстве не объяснили.
— А вы тогда проверьте в библиотеке.
* * *Перед Томом высился штабель книжек, а сам он тихо переговаривался с двумя другими студентами — довольно милой, но ужасно одетой брюнеткой и парнем в очках. Они, похоже, обсуждали что-то важное, потому что Том заметил меня, только когда я подошел к нему вплотную.
— Папа?! — произнес он довольно тихо. Видать, в этой цитадели знаний громко говорить не полагалось.
Двое других тоже посмотрели на меня — так, словно я был назойливой мухой, прервавшей их важную беседу.
Мне почему-то представлялось, что он сидит тут в полном одиночестве и ждет меня, а у него, оказывается, имеется собственная жизнь, и участвуют в ней люди, которых я знать не знаю.
В качестве приветствия я неловко помахал рукой:
— Наше вам с кисточкой! — И тут же пожалел. Наше вам с кисточкой? Так уже сто лет никто не говорит.
— Ты приехал? — спросил он.
— А то!
Еще хуже. А то? Завязать разговор никак не получалось. Наверное, придется подождать и сказать все, что собирался, попозже.
— Что-то случилось? — Он вскочил. — Мама заболела?
— Да нет, все путем. Мама здорова как бык. Хе-хе. О господи. Нет, лучше уж мне вообще молчать.
* * *Мы с Томом вышли на улицу и уселись на скамейку. Здесь весна уже набрала силу, воздух был плотным и теплым. Повсюду вокруг бродила молодежь. Студенты. Многие в очках и с кожаными сумками.
Я заметил, что Том удивленно разглядывает меня, но вдруг растерялся и теперь не знал, с чего начать.
— Ты приехал сюда просто поболтать?
— Может, и так.
— Как на ферме дела? Как пчелы?
— Да вроде все на месте, никуда не улетели пока. — Я было засмеялся, но смех прозвучал так натужно, что я притворился, будто кашляю.
Мы немного посидели молча. Я собрался с силами и решился наконец сказать то, зачем приехал:
— Я на следующей неделе поеду в Блю-Хилл. Это в округе Хэнкок.
— Вон оно что. А где это?
— В Мэне. До моря там всего десять минут. Помнишь, ты со мной туда ездил?
— Кажется, да… Не знаю.
— Тебе пять лет было, ты еще в школу не ходил. Мы с тобой вдвоем ездили. А спали в палатке.
— А, ну да. Та наша поездка.
— Да, та поездка.
Он немного помолчал.
— Там еще медведь был, — проговорил он наконец. — Но закончилось-то все хорошо, — сказал я, но получилось почему-то чересчур громко.
— Они по-прежнему там водятся?
— Кто?
— Медведи.
— Да нет, конечно. Их там давно уже нету.
Я вдруг вспомнил его испуганные глаза. Огромные и круглые. И сопение медведя возле палатки.
— А ты знаешь, что они на грани вымирания? — спросил вдруг он. Его голос вновь звучал как обычно.
— Да сейчас много кто на грани вымирания. — Я опять засмеялся. — Твой старый отец, например.
Но он не засмеялся.
Я собрался с духом. Пора выложить все начистоту, я ведь за этим и приперся сюда.
— Я приехал попросить тебя съездить со мной в Мэн, — выпалил я.
— Что-о?
— Мне повторить?
— Прямо сейчас?
— В понедельник. Три грузовика, на один больше, чем прежде.
— Клево. Расширяешься?
— Мы расширяемся.
— Папа, я не смогу поехать. Ты же знаешь.
— Работы стало больше. Пора тебе подключаться.
— У меня скоро экзамен.
— Да тебя и не будет-то всего несколько дней.
— Мне никто не разрешит.
— Уж точно не больше недели.
— Папа…
Я сглотнул. Все мое выступление псу под хвост. Выступление с большой буквы «В», я его всю дорогу репетировал. Выстраивал слова, складно, в ряд, прямо как новеньких оловянных солдатиков, а теперь все они словно расплавились и давили мне на мозг. «Наследство, — вот что я собирался сказать, — это твое наследство. И в этом ты сам, Том. Пчелы.
— Тут для пущего эффекта я на секунду приумолк бы.
— Вот в чем будущее. Дай ему шанс. Дай им шанс».
Но ни одно из этих слов до языка так и не добралось.
— Я попрошу тебя освободить, — предложил я, — скажу, что ты на пасеке нужен.
— На таком основании никто меня не отпустит.
— Ты в этом году много пропускал по болезни? Небось вообще не пропускал?
— Два дня… Или, может, три…
— Вот видишь! Почти не пропускал!
— Но это особой роли не играет…
— Да будет тебе, скажи, что заболел! Уж учебники-то читать можно где угодно.
— Папа, я же не только учебники читаю. Нам задают домашнее задание, и его надо сдавать.
— Так делай свои задания, кто ж мешает.
— Мне нужны книги.
— Возьмешь их с собой.
— Библиотечные книги. Их на дом не дают.
— Том, это же только на неделю. Всего на неделю… — Папа.
