БМП остановилась возле основных ворот колхозной общины. За боевой машиной напряжённо наблюдали десятка два арбалетчиков в окнах своеобразной крепости. Василий вылез из командирского люка и дал очередь в воздух, привлекая внимание.

— Что надо? — раздался голос и ближайшего к воротам окна.

— Вожака позови!

— Ну я вожак. Что хотел?

— Вы недавно девочку купили у мародёров.

— Мало ли что у кого мы купили. Тебе-то что?

— Это девушка наша и мы приехали её забрать.

— Меня мало интересует, чья это девушка. За неё племя заплатило немалую цену, и мы не намерены её никому отдавать.

— Ну, насчёт цены это ты с мародёрами разбирайся. А девушку придётся вернуть.

— Обойдёшься. Хотя, за один автомат продать можем.

Василий влез в БМП и повернулся к группе.

— Что делать будем?

— Да что тут думать? — закипел Савченко. — Отработать из пушки по окнам, вынести ворота и забрать девчонку.

— А если за это время её грохнут? — охладил его пыл Шустов.

— Зачем?

— А по принципу: не доставайся ты никому.

— Остаётся тихий захват, — произнёс Татарин.

— Что ты задумал?

— Отгоняем БМП квартала два назад и идём пешком. Командир, увеличь ка на карте изображение этого района. Вот, смотрите. С этой стороны к колхозникам примыкает улица, на которой два трамплина и хлопушка. На первый взгляд улица непроходима, поэтому вряд ли с этой стороны серьёзная охрана.

— А на самом деле?

— Увеличь ка сильнее. Видите? Аномалии расположены в шахматном порядке, но проход есть. А Шурик у нас аномалии хорошо видит. Проведёшь, Саша?

— Проведу.

— Вот. Проникаем внутрь с этой стороны, а там дело техники. Посты поснимаем и вперёд.

— Что вперёд?

— Ну, по ходу разберёмся. Бой, как говорится, покажет.

— Ладно. Саша, ты у колхозников бывал?

— Да, с караваном приходил много раз. Мы с этой общиной торгуем.

— А ну-ка нарисуй мне схему: что там да как.

Шуруп взял протянутую ему бумагу и стал старательно рисовать схему общины.

— Вот, как-то так. Нарисовал, что знаю. Внутрь помещений нас особо не пускали.

— А где главарь у них сидит.

— Вот тут. На первом этаже.

— Командир, а ведь он сидит как раз в этом здании, со стороны аномалий.

— Это естественно. Самое безопасное, по их мнению, направление. Значит, берём вожака. За свою жизнь он твою Мышку не просто отдаст, а ещё и ленточкой перевяжет. Красиво так, бантиком.

Машину загнали внутрь полуразрушенного здания за заросли ядовитого плюща, явно необрадованного соседством с вонючей машиной. Обойдя район, вышли к улице с аномалиями. Шуруп пошёл первым, внимательно глядя перед собой. Первый трамплин нашёлся быстро. Осторожно обкидав его камешками, он обнаружил узкий, буквально в полметра проход вдоль стены. Дальше была хлопушка, которую видно было очень хорошо. Проход между двумя аномалиями поворачивал под прямым углом и был сравнительно широким. А вот второй трамплин видно не было. Камешки спокойно падали на землю, не делая даже попытки взмыть в воздух. Что такое? На карте ясно обозначен трамплин. Или рассосался? Шуруп в отчаянии поднял крупный бетонный обломок и швырнул вперёд. И случилось невероятное — обломок с силой выстрелил высоко в небо.

— Всё ясно, — проговорил парень, — аномалия старая и мощная. На мелочь не реагирует.

Пришлось применять более тяжёлые камни. Наконец, опасный участок был пройден. Группа подобралась к стене дома, окна первого этажа которого были заложены камнем. В окне второго этажа показалась скучающая физиономия часового, сплюнула вниз и, не заметив бойцов, скрылась. Савченко присел под стеной, сложив перед собой руки лодочкой и, дождавшись, когда Татарин, разбежавшись, запрыгнул одной ногой ему в руки, подкинул Галиуллина высоко вверх. Татарин зацепился за окно второго этажа, подтянулся и скрылся в проёме. Спустя минуту оттуда раздался стук и лёгкий стон. После чего Галиуллин высунулся, сделал рукой знак, что всё хорошо и скинул вниз верёвку. Залезть было делом пяти минут.

Второй этаж в этом дома был переделан в сплошную галерею. Межквартирные стены были пробиты, и дом можно было пройти из конца в конец. Василий выглянул во внутренний двор и увидел аккуратно возделанные грядки и людей, работающих на плантациях. Вдоль дома сновали работники, кто с инвентарём, кто с тачками, полными навозом. Один из колхозников, важный и пузатый, что-то орал, размахивая руками.

— Это вожак общины, — сказал подошедший Шуруп.

— Значит, его и будем брать.

Группа прошла через квартиру и вышла к лестнице. На верхней площадке стоял, сжимая самострел, ещё один охранник.

— Татарин, чисто снимешь? — спросил Василий.

— Без проблем.

— Только по возможности без жертв.

— Сделаем.

Галиуллин присел возле косяка и, дождавшись, когда часовой отвлёкся на что-то в глубине двора, не хуже шипохвоста взметнулся по ступенькам и аккуратно вырубил колхозника. Так же мягко он поднялся выше и, спустя минуту, вернулся назад.

— Наверху чисто.

— Вожак продолжал что-то орать на улице и группа, спустившись во двор, броском преодолела расстояние и, спеленав колхозника и ощетинившись стволами, потащила его в подъезд. Ближайшая квартира на первом этаже оказалась чьим-то жилищем.

— Опять вы? — удивился Вожак.

— Мы, мы, — подтвердил Васька. — Девушка где?

— Я предложил вам цену за неё. А вам лучше меня отпустить. Сейчас сюда сбежится вся община и вас тут же похоронят.

— А это мы посмотрим. — ответил Шустов.

— На лестнице раздался топот множества ног, и Кузьмин метнул вверх и вниз по гранате и закрыл дверь, пережидая взрыв. Рвануло знатно. За дверью раздались стоны и крики. В окно влетело несколько стрел, и Коваленко открыл ответный огонь из автомата.

— Сейчас мы твою общину переполовиним, и это как минимум. А хотели же как лучше, без жертв.

— Хорошо. Ваша цена.

— Твоя жизнь, за девушку. Я думаю, обмен очень даже неплохой.

— Да что его уговаривать? Грохнем его, а потом всё племя вырежем! — прорычал Савченко, надвигаясь на вожака со своим огромным ножом. — Зато другие колхозники будут