Поэтому он встал без пятнадцати шесть утра, посетил туалет, сделал зарядку, умылся, помог Серёге накормить и напоить живность, повторно умылся, позавтракал и засел за ноутбук — изучать проект. Изучал, изучал, изучал. Даже увлёкся слегка…
— Гав! — своевременно напомнил Клык, мол: — «Заканчивай, братец, грызть гранит науки. Уже без десяти одиннадцать, а ты, охламон белобрысый, ещё и не собран…».
— Спасибо, родное лохматое сердце, — поднявшись на ноги и выключив ноутбук, поблагодарил Тим. — Надо, действительно, озаботиться сборами. В том смысле, что и забыть ничего важного нельзя, но и лишний груз нам нынче ни к чему…
Он уже зашнуровывал собранный рюкзак, когда в стекло вежливо постучали.
— Что там? — приоткрыв окно, спросил Тим.
— Ни «что», а «кто», — известил хриплый голос Пугача. — Наша поселковая почтальонша спрашивает «мистера Белофф».
— Гав-в-в? — изумился Клык, мол: — «Почтальон? Разве они ещё существуют? Я имею в виду, в наш век мобильных телефонов, „эсэмэсок“, Интернета и электронных писем? Особенно здесь, на дикой русской Камчатке? Хотя, подожди… В наше время почтальоны разносят-доставляют уведомления о необходимости получить посылку, или там бандероль. А ещё вручают официальные письма из различных государственных инстанций. Например, из Налоговой инспекции…».
Тим, расписавшись в квитанции и поблагодарив пожилую женщину, вернулся во двор, запер калитку и сообщил:
— Телеграмма.
— Надеюсь, ничего такого? — насторожился Серёга.
— Гав? — сдублировал хаски.
— Какого — такого?
— Понимаешь, в России принято относиться к телеграммам… э-э-э, с долей опаски. Издавна так повелось. К ещё непрочитанным телеграммам, я имею в виду.
— Кажется, понимаю, — улыбнулся Тим. — Нет, ничего печального и фатального. Наоборот, телеграмма сугубо поздравительная. Могу даже зачитать. Слушайте… Итак. Поздравляю, племяш, с грядущим тридцатилетием. Конкретные пожелания выскажу при встрече. Семнадцатого июля обязательно будь на месте. Вечером заскочу с подарком. И дополнительным приятным сюрпризом обеспечу. Артём Белов.
— Гав? Гав-в! — обрадовался Клык, мол: — «Дядюшка Артём приезжает-прилетает? Просто отлично и замечательно! Классный чувак. Всегда рад встретиться с ним…».
— Не буду, Брут, пожалуй, торопиться с поздравлениями, — решил Пугач. — Вот, через трое суток, когда наступит «семнадцатое», и вы с Клыком вернётесь с Безымянного месторождения, тогда… Артём Белов? Откуда он узнал адрес, по которому надо было отправлять поздравительную телеграмму? Ах, да. Это, наверное, тот твой родственник, который трудится генерал-майором в российским ГРУ?
— Ага, он самый.
— И прибывает к нам в Ключи? Лично?
— Наверное. По крайней мере, это следует из текста данного лаконичного послания.
— Слушай, давай, попросим господина генерал-майора о помощи?
— О какой? — осторожно уточнил Тим, а про себя подумал: — «Может, напрасно я Серёгу подозреваю в разных грехах и страшных преступлениях? Глаза-то у него вон какие честные и бесхитростные. То бишь, типично-фермерские…».
— А пусть он поможет нам отыскать убийцу Томаса Грина. ГРУ — контора серьёзная, с очень большими возможностями.
— Вряд ли согласится.
— Почему? — обиженно надулся Пугачёв. — Такой занятой, самовлюблённый и заносчивый?
— Нет, конечно же. Просто он работает совсем по другому профилю.
— И по какому же, если не секрет?
— Артём Петрович Белов возглавляет российскую спецслужбу, которая называется — «АнтиМетро», — посомневавшись с полминуты, сообщил Тим. — Эта секретная структура полноценно курирует деятельность российского метрополитена. Причём, практически по всем аспектам. А также работает и с другими подземными объектами: с секретными бункерами, шахтами, рудниками, всякими природными пещерами и так далее… Всё, нам уже пора. Точка. Давай лапу, камчатский фермер. До встречи… Вернёмся либо шестнадцатого вечером, либо семнадцатого утром. Клык, прощайся с Найдой. А я пошёл за рюкзаком…
— О, господа инспектора пожаловали! — обрадовался Дунаев. — Почти без опоздания, хвалю… Привет, Клык! Здорово, Брут! Знакомьтесь, это — Михась Угрюмов, водитель нашего железного Буцефала… Миня, помоги дорогим гостям рюкзачок разместить в чреве. А после этого забирайся на место водительское, заводи движок и трогай. Время дорого…
«А старина Саныч-то на этот раз облачился в классическую походную одежду», — отметил Тим. — «Старенькая штормовка, брезентовые штаны, резиновые сапоги, стильная кожаная кепка. Такой опытный, несуетливый, тёртый и многое в жизни повидавший следопыт-первопроходец… И как же я тогда, при первой встрече в аэропорту, мог принять его за мирного и мечтательного бухгалтера?».
Вездеход, на котором им предстояло добираться до Безымянного месторождения, впечатлял.
— Гав-в-в, — уважительно прокомментировал Клык, мол: — «Солидная такая железяка. Массивная и заслуженная. Тёмно-зелёная краска местами облупилась. Да и рыжая ржавчина присутствует повсеместно…».
— Полная уважуха, — согласился Тим.
— Гав! — мол: — «Только воняет от этого авторитетного монстра — офигеть и не встать. И машинным маслом, и соляркой, и ещё чем-то, не менее гадким… Ты, Брут, конечно, как хочешь. Не мне тебя учить. Но я на этой хвалёной и грязнущей броне не поеду. Даже и не уговаривай. Рядышком побегу, с ветерком… Что касается этого Михася. Подозрительный тип среднего возраста. На сомалийского пирата здорово похож. Таких частенько показывают по телеку. Смуглая-смуглая физиономия. Узкие тёмно-карие глазёнки. Неопрятная жиденькая бородёнка. Грязно-алая бандана на голове. Дурацкая длинная серьга в ухе. И рот щербатый кривится в язвительной и наглой улыбке… Щербатый? Это в том смысле, что половины зубов нет, а имеющиеся — жёлто-чёрные и обломанные…».
А, вот, пристроить рюкзак «в чреве», как выразился Сан Саныч, получилось с трудом: практически вся внутренность вездехода была забита-загружена всякой разностью.
— Не будешь же вертолёт, на, арендовать, чтобы доставить на прииск, на, всякую мелочёвку, — старательно утрамбовывая груз, ворчал Михась. — Дороговато получится, на. Прижимистое начальство, на, ни за что не поймёт.… Интересуешься, Брут, что, мол, за мелочь, на? Да, всё подряд, на: фуфайки, кирзовые сапоги, цемент, гвозди, топорища, шурупы, батарейки, туалетная бумага, химические реагенты для приготовления буровых растворов, переходники всякие, на, аварийные метчики, детективные и приключенческие книжонки, утеплитель в рулонах, на. Всего и не перечислишь, короче говоря, на… Как я попаду внутрь? То бишь, к рычагам и рулю, на? Естественно, на, через специальный «водительский» люк. Но нет там у меня лишнего места. Извини. И без того тесно, на… Ага, придумал. Держи эти два пакета, на. Вот, и для твоего рюкзака, инспектор, на, образовалось местечко.
— А что с пакетами делать?
— Прихватишь с собой, на броню, на. В них — брезентовые плащ-палатки. Облачитесь с Санычем, на, если дождик пойдёт. А до дождя их можно и под попы запихать. В том смысле, чтобы нежные задницы, на, не отбить…
Двигатель оглушительно взревел, и всё вокруг заполнилось выхлопами чёрного, очень едкого и вонючего дыма. Опытный Дунаев тут же прикрыл лицо полой штормовки, и Тим, не медля, последовал его примеру.
Наконец, вездеход тронулся с места и неторопливо покатил на север. Вонючий дым оставался где-то позади, и дышать стало значительно легче. Только уши
