— Ой, Хелми! — пискнул кто-то.

Рука соскользнула с перил, и я грохнулась прямо на ступеньки, хорошенько приложившись головой.

— Она в порядке?

— Смотрите, какая шишка!

— А может, ей надо приложить лед?

— Дурочка, она же простудится!

— Сама дура, лед надо приложить к шишке, а болеют, если его есть!

— Вы обе дуры, надо намазать заживляющей мазью!

Ничего в жизни не меняется. Как же все-таки хорошо, что этот заботливый, сердобольный и активный гарем скоро уедет восвояси. А я буду вспоминать их в годовщину МММ, пускать скупую слезу и молиться, чтобы Ашана ибн Мурра больше никогда не занесло в Рижбург!

— Хелми, просыпайся, скоро обед. Боюсь, для моей мамы кома — не оправдание.

Пришлось открыть глаза.

Я лежала на диване в одной из гостиных замка, а вокруг столпилась та еще компашка. Кевин с Ракель (и чего они все время вместе трутся?), семнадцать дарийских жен, Ашан ибн Мурр и Алекс, уже снявшая традиционное гаремное облачение. В форме агента дарийской безопасности она была чудо как хороша. Наверное, поэтому шейх то и дело косил на нее глазом.

Ильмир сидел на том же диване, у меня в ногах.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Просто немного ударилась, скоро все пройдет. А что… что случилось? Лавиния сбежала?

— Нет, — ответила Алекс, — мы ее поймали. И стража приехала вовремя. Поэтому Лавиния и Эйрин теперь в тюрьме до выяснения обстоятельств. А в перспективе надолго.

Эйрин, очевидно, звали оранжевенькую.

— Лавиния хотела вывезти рубин из страны?

— Не совсем, но направление мыслей верное. — Алекс кивнула. — Они спланировали все заранее. Одна из девушек мечтала сбежать из гарема.

— Как будто ее кто-то не пускал, — буркнул шейх.

— Она поменялась местами с Лавинией, когда та стащила рубин. И беспрепятственно вынесла его из хранилища.

— То есть Лавиния все это время была с нами? — ахнула я.

— Да. Эйрин тоже была в курсе и ее покрывала.

— Я давно знал, что кто-то вставляет мне палки в колеса. Предположительно Лавиния и Эйрин хотели подставить меня на границе, случайно засветив рубин. Это был бы огромный международный скандал, тем более что между Дарийской империей и Франглисским королевством и без того сложные отношения. Чтобы вычислить шпионку, я нанял Алекс и ввел ее в гарем. Она должна была изнутри оценить ситуацию и найти преступника.

— И не справилась, — грустно заметила черненькая.

— Ты справилась отлично.

Мы с Ильмиром переглянулись: в голосе Ашана прозвучала доселе небывалая нежность. Да и Алекс как-то с тоской рассказывала о своей блестящей операции. Эти двое словно забыли, что помимо них в комнате куча народу. Стояли, смотрели друг другу в глаза, как тогда, на вручении подарочного меча.

— Теперь ты уедешь? — спросил шейх.

— Для меня больше нет работы.

— Ты могла бы остаться и никогда больше не работать. Не рисковать.

Алекс вновь грустно улыбнулась и покачала головой.

— Я так не могу, прости. Это, — обвела рукой гарем, — не для меня. Я так часто рисковала жизнью, видела столько предательств, преступлений и заговоров, что доверие для меня не пустой звук. Делить доверие с другими женщинами я не смогу.

— А если…

Шейх запнулся, а мы затаили дыхание. Даже гарем, обычно снедаемый ревностью, замерев, наблюдал за соперницей и мужем. Мне только попкорна не хватало, а еще я жутко натерла ногу, и она начинала болеть!

— А если других женщин не будет?

Я округлила глаза от удивления.

— Тогда, я думаю, смогу уйти в отставку.

Шейх протянул девушке открытую ладонь, и спустя секунду она вложила в нее свою руку. Мне нравилась эта пара, а еще между ними чувствовалось притяжение. И если шейх готов был отказаться от своего курятника ради Алекс… что ж, их пребывание в Рижбурге определенно принесло свои плоды.

— Не поняла… — раздалось из толпы бывших дарийских жен.

Упс… сейчас будут семейные разборки.

— Хелми, — Ильмир сел рядом и помог мне подняться, — нам надо поговорить, пока мы не вышли к маме и остальным.

— Не волнуйтесь, все будет в порядке. Давайте быстро продумаем ссору и объясним вашим родственникам, что между нами все кончено.

— Ты так этого хочешь?

— Так надо. — Я вздохнула. — Шейх сегодня уезжает. Вам больше не нужна невеста.

— Для карьеры — возможно. А что насчет этой ночи? Неужели мы просто забудем?

— Забыть будет сложно. Но…

— Я тебе не нравлюсь? — спросил Ильмир, и я услышала в его голосе нотки… сожаления?

— Мы из разных миров.

— И ты не хочешь в мой?

— Он не хочет меня принимать. И не захочет. Это будет длиться вечно, надо мной будет пожизненное клеймо нищей секретарши, охмурившей начальника. Вам не нужна такая первая леди города.

— Почему ты думаешь, будто меня волнуют сплетни о первой леди города? Хелми, мне не двадцать лет, мне плевать, что скажут другие мальчики во дворе. Ты сама говорила, на первом месте должны стоять другие чувства. Мне нравится то, что ты предлагала. Я хочу это получить. И получить от тебя.

— Мы знакомы всего неделю! — прибегла к последнему аргументу. — Я не верю в любовь с первого гроба. В смысле, до первого взгляда… да блин!

У шефа (или уже не шефа) сделалось такое лицо, словно он с трудом сдерживал смех.

— Я не знаю, что будет дальше, и не загадываю так далеко. Возможно, любви до гроба у нас не получится. Возможно, любви вообще не получится. Но я хочу попробовать. Я знаю одно: ночью мне было с тобой очень хорошо, а на протяжении этой недели весело и интересно. Можешь отшить меня, но я все равно не дам тебе спокойно жить. Буду беситься, думая о том, как ты там проводишь экскурсию у какого-нибудь миллиардера с особняком в Лос-Кантате.

— Разве что