— Добро пожаловать в реальный мир, — мне вдруг стало весело. — Вообще-то все, кто работает по контракту, чаще всего живут от зарплаты до зарплаты. И если возникает непредвиденная трата… гречка и сладкий чай — наши лучшие друзья.

— А как живут те, кто помолвлен по контракту?

— А я не знаю, у меня воспитательный срок не вышел.

— Может, испытательный?

— Может быть.

Тут принесли еду, и я чуть снова не упала в обморок от запахов и вида съестного.

— По-моему, ваша мама подобрела. И теперь нам надо придумывать план, как убедить ее, что я не гожусь в невестки.

Ильмир рассмеялся и пригубил вино. Вот у него это получалось эффектно: небрежно, естественно и как-то… аристократически, короче. Такие с молоком матери впитывают манеры. Нет, я, конечно, не ела руками и не вытирала лицо скатертью, но все же периодами, когда коварный ростбиф с негромким шлепком падал с вилки, хотелось одновременно краснеть и ругаться.

— Не обольщайся. Во-первых, она всегда играет роль заботливой мамочки на глазах у официальных лиц. Во-вторых, за внуков она готова потерпеть неугодную родственницу, так уж и быть. Не знаю, что лучше — быть врагом моей матери или любимым инкубатором.

— Почему ее так переклинило на внуке и обязательно мальчике?

Тут Ильмир усмехнулся.

— О, это давняя история противостояния мамы с тетей. Они близняшки, а близняшки в такой семье, как наша, — это постоянное, на грани возможностей, соперничество. Мама лучше училась, а тетя стала певицей. Тетя раньше вышла замуж, а мама раньше развелась. Тетя встречается с офицером в отставке, а у мамы молодой любовник. Ну и, конечно, дети.

— А что с детьми?

Шеф отвлекся на салат, видимо, тоже был голоден. Забавно было наблюдать, как он с удовольствием выковыривает ломтики твердого сыра из тарелки и съедает их первыми. Ничто человеческое Ильмиру не чуждо.

— У нас был дедушка, большой оригинал и серьезный маг. Занимался артефактами и скопил приличную коллекцию. Она, кстати, здесь и хранится, у драконов. Завещание составил хитро. Основная часть денег, конечно, по закону рода перешла к нам, а вот с коллекцией… в общем, каждый мальчик в роду получает артефакт из коллекции деда. По отдельности это просто сильные магические вещи. Вместе — очень мощная энергия, заключенная в знаковых вещах. Способ единения семьи у него такой. Мол, хотите — продавайте, хотите — как память берегите, а хотите — объедините и правьте миром.

Что-то мне подсказывало, что править миром у Сантери не вышло. Иначе я бы тут не сидела и не ела обалденный стейк из мраморной говядины. Мясо таяло во рту, а клюквенный соус на вкус был божественен. Этот обед определенно стоил голодного обморока.

— Артефакты наследуют только мальчики. Поэтому между мамой и тетей идет негласное соревнование: кто больше артефактов соберет.

— И кто выигрывает?

— Пока мама. У тети две дочки, а у них — девочки-близняшки у каждой.

Я фыркнула в тарелку со стейком. Да, теперь понятно, почему моя фиктивная свекровь была готова умолять богов о внуке. Странные они, эти аристократы.

Повисла затянувшаяся пауза.

— Бедная ваша будущая жена, — из вежливости посочувствовала я.

— Да ладно. — Шеф усмехнулся. — В браке со мной нет ничего страшного.

Тут уж я позволила себе скептически хмыкнуть, тем более пустую тарелку из-под стейка у меня забрали, а взамен принесли десерт. О, это знаменитое мороженое в карамели от лучшего драконьего повара! Еще горячий, мягкий и полый шарик из карамели, внутри которого прохладное подтаявшее мороженое.

— Что ты усмехаешься? Брак имеет свои неоспоримые плюсы, — сказал шеф.

— Например?

— Бесплатный секс.

Закатила глаза: кто о чем, а вшивый о бане.

— А обычно вы за него платите?

— А думаешь, нет? Пусть не явно, но… рестораны, загородные клубы, подарки.

— Фу, — поморщилась я. — Думала, вам, мужчинам, приятно ухаживать за девушками. Добиваться расположения. Что, неужели все, приглашая кого-то на прогулку, в уме подсчитывают, когда превысят депозит?

Ильмир Сантери как-то странно улыбался, отчего мне становилось неловко и жутковато. Он словно изучал меня, делал какие-то одному ему известные выводы и… не знаю, издевался? Нет, не то слово. Развлекался? Пожалуй, этот разговор его забавлял. Наверняка завидный холостяк Рижбурга находил мои вопросы наивными.

— Не всегда, но чаще всего. Брак — это партнерство, в котором каждый получает больше, чем мог бы получить в одиночестве. Главное — совпасть интересами.

— То есть в любовь вы не верите.

— Я верю в то, что могу увидеть.

— Ну а шейх? Ему зачем этот гарем?

— Чтобы показать свой достаток. Это в его культуре. Чем больше жен и чем богаче они живут — тем больше его вес в обществе. Так у них сложилось исторически.

— Но ведь даже если вы женитесь, все равно придется обеспечивать семью. Что так тратиться, что так.

— В моей семье женятся тогда, когда выгоды брака превышают затраты.

— Ваш мир сложный. — Я отставила недоеденное мороженое, поняв, что больше не могу проглотить ни кусочка.

Счастье — есть. Есть, запивать вином и закусывать теплым хлебушком.

— Зато, в отличие от вашего, нам не нужно голодать ради туфель.

Ничего не попишешь, тут он был чертовски прав.

— Что у нас дальше? — спросила я, пока Ильмир расплачивался за обед.

— До четырех — свободное время. Ракель поведет гарем тратить деньги, заболтает зубы, что в их же интересах не рассказывать шейху об инциденте в банке, а потом они все идут в театр.

Предвосхищая мой вопрос, шеф добавил:

— И мы вместе с ними. Потом ночная экскурсия. Что там на ней?

— Ну-у-у… — Я напрягла память. — Там есть поездка на колесе обозрения, потом все дружно садятся в гондолы и катаются по ночным каналам Рижбурга. Довольно красиво, кстати.

— Значит, до четырех часов позаботься о двух вещах. Первая: найди наряд для театра. И нет, твои не подойдут, используй карту «ВелТура» и купи себе что-то приличное. Вторая: организуй на ночной экскурсии чай и угощение. Вечером обещают похолодание.