Друзья, пребывающие в поисках новой концепции развития клубного отдыха, тотчас принимают предложение Мишеля и проверяют его при поддержке одной немецкой гостиничной сети, которую не слишком заботят этические вопросы; заказы на клубный отдых в гостиницах нового типа под названием «Афродита» немедленно возрастают.
Отпраздновав начало нового туристического сезона, главным привлекающим компонентом которого становится секс, Жан-Ив, Валери и рассказчик отправляются в Таиланд, в Краби, открывать очередной отель «Афродита». По-прежнему влюбленный в свою подругу, Мишель по ее совету решил бросить все и перебраться на жительство в Азию, где вдали от западной цивилизации он наконец обретет полноту жизни: «Я вдруг ощутил неловкость оттого, что рассматриваю общество как естественную среду – саванну или джунгли, – к которой вынужден приспосабливаться. А что я плоть от плоти этой среды – такой мысли у меня никогда не возникало, будто атрофировалось что-то. С такими индивидами, как я, общество вряд ли выживет; я же мог выжить с женщиной, которую люблю, и постараться сделать ее счастливой»[67].
Примирение рассказчика с самим собой будет недолгим, ибо История внезапно настигнет его и со всей яростью нанесет удар, такой, какого он никак не мог ожидать: «Я снова с благодарностью посмотрел на Валери и в эту минуту услышал справа какой-то щелчок. Прислушавшись, я различил шум мотора, доносящийся со стороны моря, затем он внезапно оборвался. На краю террасы высокая блондинка поднялась во весь рост и громко заорала. Раздался сухой треск автоматной очереди. Блондинка повернулась к нам, хватаясь руками за лицо: пуля угодила ей в глаз, в глазнице зияла кровавая дыра; женщина бесшумно рухнула на пол. Затем я увидел троих мужчин в тюрбанах, они приближались с автоматами наперевес»[68].
Следует вторая очередь, на этот раз задевающая Жан-Ива и Валери, за ней начинается беспорядочная стрельба, а затем происходит сильный взрыв от разорвавшейся бомбы: «Мне показалось, что у меня лопнули барабанные перепонки; меня оглушило, но, несмотря на это, через несколько секунд я услышал чудовищные, нечеловеческие, поистине адские крики»[69].
Рассказчик остался невредим, Жан-Ив ранен в руку, Валери погибла. Резня в Краби кладет конец программе «Афродита». Впав в свою обычную депрессию, рассказчик возвращается во Францию, где ему приходится лежать в психиатрической клинике. Наконец он решает окончательно уехать в Азию и ждать там смерти: «В отличие от других азиатских народов, тайцы не верят в привидения и мало заботятся об участи покойников; чаще всего хоронят их в общей могиле. Поскольку я не оставлю специальных указаний, так же поступят и со мной. Выпишут свидетельство о смерти и далеко отсюда, во Франции, поставят галочку в книге актов гражданского состояния. Кое-кто из бродячих торговцев, привыкших встречать меня на улице, покачает головой. Квартиру мою сдадут другому иностранцу. И меня забудут. Очень быстро»[70].
12 октября 2002 года, год спустя после выхода книги Уэльбека, опубликованной в начале 2001 литературного года, террорист по имени Икбал вошел в бар «Пэдди» в городе Куте, что расположен на Бали, в Индонезии. В этом баре устраивали дискотеки, запрещенные для индонезийцев – местные жители могли прийти туда только в сопровождении иностранца – и посещаемые в основном немцами и австралийцами. Было одиннадцать часов вечера.
За спиной Икбала висел рюкзак с небольшой бомбой, взрыв которой уничтожил восемь человек. Когда гости дискотеки в панике бросились к выходу, неподалеку от здания прогремел еще один взрыв: взорвался грузовичок, припаркованный возле «Сари-клуб», жертвами стали сто восемьдесят человек. Во время террористических актов на Бали в общей сложности погибли двести два человека, из них восемьдесят восемь австралийцев и тридцать восемь индонезийцев.
В 2003 году начался судебный процесс, в результате которого несколько десятков обвиняемых были осуждены, а трое приговорены к смертной казни; приговор привели в исполнение в 2008 году. Еще несколько человек погибли во время проведения полицейской операции. Проповедник Аба Бакар Ба’азир, которого считали идеологом террористической группы, провел несколько лет в тюрьме, но потом был отпущен на свободу.
Еще один процесс состоялся в 2012 году: на нем судили Умара Патека, пиротехника, подготавливавшего теракты. Выступая в свою защиту, он заявил, что его участие в организации было минимальным, и выразил сожаление, что его работа погубила так много невиновных. Он попросил прощения у жертв и их семей и был приговорен к двадцати годам тюрьмы.
«Может ли роман предсказать будущее»? – задается вопросом Жан-Люк Азра в статье, озаглавленной «Роман-предчувствие». «В это действительно веришь, – пишет он, – ибо вымышленный теракт, описанный в романе «Платформа» (вышел 24 августа 2001 года) и теракт на Бали (случившийся 12 октября 2002 года), и правда, обладают невероятным сходством. Сразу после 11 сентября пресса уже писала о пророческом характере романа (вышедшем на две недели раньше нападения на Центр мировой торговли), предсказавшего подобного рода теракты. Но сообщение о недавнем теракте на Бали стало еще более точным – и из-за этого еще более тревожным – подтверждением провидческих способностей Уэльбека»[71].
Нельзя пренебрегать сходством между событиями в Краби и на Бали. Оба раза речь идет о покушении исламистов, совершенном в два приема, осуществленном в Юго-Восточной Азии, в городах, названия которых звучат очень похоже, и в местах развлечений, отведенных для иностранцев. Даже причина в обоих случаях одинаковая: протест против разгула сексуальной вседозволенности и превращения западными туристами человеческого тела в предмет купли-продажи. А тот факт, что преступления были совершены с интервалом в год, лишь усиливает тревожное совпадение.
Чтобы объяснить целую цепочку сходств, на ум сразу приходит мысль о совпадении. Она основана на отсутствии видимой причинной связи между двумя событиями, которые мы мысленно противопоставляем. Если у меня в голове возникает образ какого-нибудь певца, а спустя несколько минут я вижу его имя на афише, вывешенной на улице, нет оснований думать, что между этими двумя фактами есть связь, и наиболее подходящим словом, которое может их соотнести, станет «совпадение».
Термин совпадение кажется вполне подходящим для определения сходства терактов в Краби и на Бали, но только в той мере, в какой априори могут быть исключены две самые очевидные причинные связи, согласно которым одно из событий – А или Б – могло подражать другому событию.
Первая возможная связь состоит в том, что исламские террористы могли ознакомиться с романом Уэльбека и взять из него идею теракта. Вероятность такого предположения невелика, ибо трудно представить себе индонезийских террористов, читающих роман Уэльбека. Даже если представить, что они каким-то образом ознакомились с этой книгой, непонятно, зачем им нужно было заимствовать из нее интригу.
Если событие Б никак не могло совершиться под воздействием события А, то соответственно также невозможно, чтобы Уэльбек мог заранее узнать замыслы индонезийских исламистов, а тем более предвидеть тип теракта, который они готовят, и тип места, где они собираются
