«В эфире игра „Угадай мелодию“!» — потер лапки песец. — «Итак, я угадаю эту мелодию с шести нот! С пяти нот! С четырех нот! И даже с трех! И даже с двух!»
«Это мелодия добровольного жертвоприношения!» — заорал Идеал.
«А вот и не угадал! Но не расстраивайся! Выход есть! И он там! — облизнулся песец, показывая хвостом в нужном направлении. — Я достаточно тонко намекнул?»
На небе не было ни луны, ни звезд, лишь длинное облако сизой дымкой медленно ползло в сторону острых шпилей замка. Черные кусты, очертания темных деревьев, ажурная арка, ведущая туда, где срабатывает мое кольцо, — все усиливало странное ощущение какого-то сна. «Что ты делаешшь… Что ты позволяешшь… — возмущенно шелестели деревья, растревоженные порывом ветра. — Ты что, не понимаешшь?..» И от этого шепота мне становилось трудней дышать. Я видела, как в темноте на бледном лице в ореоле длинных волос горят зловещим светом огоньки знакомых глаз. Моя побледневшая и похолодевшая рука уже сама до боли сжимала чужие пальцы.
Я молча взывала к человечности, умоляла не причинять мне зла, в то же время боялась отпустить единственную руку, протянутую мне навстречу, за которую ухватилась, как за соломинку, барахтаясь в мутной и быстротечной реке жизни, захлебываясь отчаянием, страхом и одиночеством, отплевываясь болью и обидами. В этот момент мне захотелось предложить большую, светлую, пионерскую дружбу…
— Мы ведь можем быть друзьями? — пролепетала я, ловя себя на мысли, что несу какой-то бред. — Просто друзьями… То-то-товарищами…
Я заглянула в глаза «то-то-товарищу» в надежде, что пионерская дружба — это предел его мечтаний.
«Друг в беде не бросит, лишнего не спросит! Вот что значит настоящий, верный друг!» — радостно пропел полярный лис, затыкая лапой рот Идеалу, которого просто парализовало от возмущения.
Иери сделал шаг навстречу.
«Дружба — это шаг навстречу друг другу!» — прокомментировал песец. По его морде начинала ползти довольная улыбка.
— Ты… мм… проголодался? — спросила я, чувствуя, что дистанция между нами сокращается. — Может, ты пойдешь покушаешь, а я подожду здесь? А?
«Дружба — это трогательная забота друг о друге!» — улыбка песца стала шире.
— Ты же не собираешься меня съесть? — шепотом спросила я, глядя на «друга», как кролик на удава.
«Дружба — это доверие!» — полярный лис улыбался, обнажая острые зубки.
Рука «друга» легла мне на талию, притянув к себе поближе, держа меня почти на весу. Это очень вовремя, потому что от волнения я едва стояла на ногах.
«Дружба — это поддержка! — облизнулся песец. — В любое время дня и ночи!»
— Иери, прошу тебя, не надо… Я не… Давай мы с тобой завтра поговорим… — сглотнула я, чувствуя, что сердце в груди, как узник, по ошибке обреченный на смерть, колотится в решетку ребер, требуя помилования. Прохладные пальцы осторожно взяли меня за подбородок и приподняли мою голову, чужие губы приблизились к моим настолько, что я уже чувствовала ветерок дыхания.
— Нет… — я почувствовала дыхание этого странного «нет». В тот момент, когда я вдохнула его «нет», в глубине души появилась невидимая ось, вокруг которой со страшной скоростью стали вертеться страх будущего, надежда на лучшее, тревога оттого, что не все так просто, неосознанная радость от встречи, призрачная боль прошлого, и какое-то наивное детское счастье. Сотни чувств смешивались в одно.
Иери отстранился, глядя мне в глаза и осторожно поглаживая мою спину сквозь футболку.
— Даже так? — улыбнулось чудовище в облике прекрасного принца, глядя на меня коварным взглядом. Он снова склонился к моим губам. Я напряглась так, что меня можно было горизонтально укладывать на два стула и садиться сверху, как на скамейку.
— Ты о чем? — спросила я, едва дыша. — Ты о том, что не хочешь меня съесть?
— Хочу… — я поймала его дыхание. — Очень хочу… Я безумно тебя хочу… Я тебе уже говорил об этом…
Иери опять отстранился с улыбкой. На какой эмоциональный аттракцион я только что купила билет? Он точно не имеет возрастных ограничений? А как насчет слабонервных и особо впечатлительных?
И снова вместо поцелуя, к которому с ужасом готовилась, я увидела, как чудовище едва заметно улыбается, не сводя с меня глаз. Иголочка снова кольнула меня в сердце. Откуда она вообще там взялась?
Я почувствовала едва ощутимое прикосновение прохладных губ к моему лбу. Этот поцелуй еще несколько минут таял, словно снежинка, вызывая у меня озноб.
— Душа моя… У тебя сейчас сердце бьется, как у маленькой птички… Я же ничего плохого тебе не сделал… — раздался шепот, пока я стояла ни жива ни мертва, боясь шелохнуться. — Я ведь не обидел тебя…
Меня отстранили от себя, чтобы снова приблизиться к моим губам.
— Душа моя? Если я сказал, что хочу тебя скушать, это еще не означает, что я сделаю это… — эти слова были произнесены так вкрадчиво, что я едва заметно вздрогнула. До его губ оставалась половинка дыхания… Всего лишь половинка дыхания… Но в этот момент я просто разучилась дышать.
— Ты — плохой друг… — услышала я насмешливый шепот, вдыхая каждое слово.
— Мне пора, — сглотнула я, пряча глаза и с сожалением отпуская его руку. — Извини, пожалуйста, но мне нужно идти… Я приду завтра…
* * *Всю оставшуюся ночь я не могла уснуть. Я — плохой друг? Что бы это значило? Почему именно «плохой»? Может, потому, что я беру, но ничего не даю взамен? Мне подарили столько подарков, а я не подарила ничего… Да, сознаюсь, некрасиво. Что со мной такое? Обычно я всегда благодарю людей, которые мне хоть немного помогли, а тут…
Стоило мне задремать, обнимая подушку и накрываясь, несмотря на жару, одеялом, как я тут же просыпалась. Привычный свет ночника горел в моей комнате, освещая темные углы. Я встала босыми ногами, зевнула, протирая глаза, и поймала себя на мысли, что собираюсь его выключить. Я уже положила руку на розовую кнопку, как тут же отдернула ее, замерев в нерешительности. Я еще не готова к темноте… Еще нет.
Покрутившись, повертевшись, я отвернулась к спинке дивана, который в последний раз видели в разложенном состоянии во времена покорения космоса мелкой мохнатой живностью, и уснула.
* * *Торговый центр сразу же обрушился на меня прохладой кондиционеров, шумом, музыкой, навязчивой рекламой и приторным запахом чужих духов. Детские игрушки, косметика, одежда, ювелирные украшения, сверкающие на зеркальных витринах, эскалаторы, которые возят толпы ленивых покупателей с фирменными пакетами.
Пройдясь мимо витрин, я осознала одну простую истину. Я даже не знаю, что ему нравится. Вопрос меня сильно озадачил. Я о нем не знаю
