За ней наблюдают.
Внезапно Лили поняла это каждым нервным окончанием. Кто-то стоял прямо за дверью в патио, глядя на нее. Грег? Вернулся проверить ее, посмотреть, как там его куколка? Грег не заходил в детскую, но это ведь не единственная накладка, произошедшая сегодня? Лили поднимет голову и увидит его ухмыляющееся лицо, самодовольное упоение своей властью, и на этом все кончится.
Она заставила себя посмотреть вверх и чуть не задохнулась от облегчения: это был не Грег. Незнакомец вошел в комнату, не издав не единого звука, и теперь стоял, прислонившись к закрытой двери, наблюдая за ней. Ему было, пожалуй, сорок: высокий мужчина с военной выправкой, просматривающейся даже в непринужденной позе. Одет во все черное, светлые волосы коротко подстрижены, но ему шло это серьезное, чисто выбритое лицо, словно бы состоящее из углов и резких кривых.
– Как она?
Лили моргнула, услышав его акцент – не американский.
– Она в порядке. У нее поднялась температура, но доктор об этом предупреждал. Я побуду с ней, пока она не спадет.
Незнакомец внимательно посмотрел на нее, изучая лицо.
– Вы миссис Мэйхью.
Лили медленно кивнула, определяя акцент: британский. Она уже давно не слышала британских голосов. Прошло уже более десяти лет, как Безопасность закрыла границу с Великобританией и выгнала всех британцев – что он до сих пор здесь делал?
– Вы видели меня прежде?
– Нет.
– Вы уверены?
– Да. – Она была уверена. Она бы запомнила этого человека: он обладал притяжением, магнетизмом, которые Лили чувствовала через всю комнату.
Англичанин поднял черную холщовую сумку, поменьше, чем у врача, но явно медицинскую: Лили услышала легкий звон металлических инструментов, когда он ставил ее на пол.
– Не знаю, почему вы помогаете, но спасибо. Что может быть лучше неожиданной помощи.
– Почему неожиданной? Потому что я богатая?
– Да, и из-за вашего мужа.
Мгновение Лили думала только о случившемся в гостиной. Затем поняла, что он, должно быть, имел в виду работу Грега. Грег не работал на правительство прямо, но сейчас Безопасность практически была правительством: на взгляд «Голубого Горизонта» Грег был не лучше любого политика. Глаза мужчины начали ее гипнотизировать, и Лили с трудом повернулась к Дориан.
– Почему она взорвала базу? Это кажется таким бессмысленным.
– Мы не делаем ничего бессмысленного. Вы осуждаете лишь потому, что не видите картину целиком.
– Я не осуждаю.
– Осуждаете, осуждаете. Почему бы и нет? Вы занимаете тепленькое местечко.
Лили покраснела, неожиданно поймав себя на желании возразить, рассказать о Греге, объяснить, что место, которое она занимает, не такое уж и теплое. Но она не могла говорить об этом с незнакомцем. Она даже друзьям не могла признаться.
– Босс? – спросила Дориан с дивана.
– Вот и ты, дорогая.
Дориан улыбнулась сонной улыбкой, сделавшей ее лицо совсем детским.
– Я знала, что ты придешь. Сработало?
– Еще как. Не скоро же они теперь взлетят. Ты отлично потрудилась.
Глаза Дориан посветлели.
– Поспи, Дори. Выздоравливай.
Дориан закрыла глаза. Лили не знала, как все это понимать. Да, между этими двумя чувствовалась явная привязанность, но какой мужчина послал бы любимую женщину закладывать взрывчатку, подставляясь под пули?
– Я должен вытащить ее отсюда, – озабоченно пробормотал англичанин.
– Она может оставаться, сколько угодно.
– Пока вы не устанете от новизны и не сдадите ее.
– Нет! – огрызнулась уязвленная Лили. – Я бы никогда так не поступила.
– Простите мне мой скептицизм.
– Доктор сказал, что ее нельзя перевозить! – возразила Лили, всполошившись, когда человек поднялся с кресла, и она поняла, что он собирается забрать Дориан. Лили вскочила со своего кресла, а затем зашипела от боли, когда разом проснулись все раны.
– С вами грубо обошлись, миссис Мэйхью? Кто сделал это с вашим лицом?
– Не ваше дело.
Он кивнул, его глаза сверкнули, и Лили поняла, что он уже знает. Может, не все, но больше, чем ей хотелось.
– Не забирайте ее, пожалуйста.
– Почему?
Лили обратилась к словам врача:
– Сейчас повсюду блокпосты.
– Вокруг Нью-Ханаана три блокпоста, миссис Мэйхью. Они мне не помешают.
– Пожалуйста. – Лили пришла в замешательство, обнаружив, что плачет.
Казалось, на нее разом обрушился весь день: ужасная операция, Грег, Мэдди, а теперь этот человек, который хотел забрать Дориан, прежде чем Лили сможет все искупить. – Пожалуйста, пусть она останется.
– В чем ваш интерес, миссис Мэйхью? Скажите мне, я пойму, если вы врете. Вы хотите получить награду?
– Нет!
Он снова склонился к Дориан. Лили путалась в словах, пытаясь придумать оправдание, но ничего не получалось. Только правда.
– Я сдала свою сестру.
Он резко поднял взгляд.
– Что?
Лили попыталась остановиться, но слова буквально посыпались из нее.
– Свою сестру. Я сдала ее Безопасности восемь лет назад. Я не хотела, но так получилось. Дориан очень на нее похожа.
Мгновение он, прищурившись, изучающее на нее смотрел.
– Какая ваша девичья фамилия, миссис Мэйхью?
– Фримен.
– Отличное имя для сепаратистки[4]. Что сделала ваша сестра?
* * *– Ничего. – Лили закрыла глаза, чувствуя, как снова накатывают слезы. – Она хранила в своей комнате листовку. В то время я не знала, что это такое.
– Вы ее кому-то показали?
Лили кивнула, и слезы покатились по щекам.
– Друзьям. Отец одного из них работал в Безопасности, но я об этом даже не подумала. Мне просто хотелось узнать, чем Мэдди занимается.
– Сколько вам было?
– Семнадцать. Мэдди пятнадцать.
– За ней пришли?
Лили кивнула, не в силах говорить. Она не могла рассказать о том утре, о том, как оно никогда не менялось в ее памяти, как бы она ни хотела. Лили стояла у своего шкафчика в окружении друзей, приклеившихся к телефонам; Мэдди вышла из класса в тридцати футах от них, а за углом, пока никем не замеченные, приближались четыре сотрудника Безопасности. Иногда Лили снились сны, безнадежные кошмары, в которых она дотягивалась до Мэдди, хватала за руку в последнюю минуту и помогала нырнуть в класс, за дверь, в окно. Но даже во
