– Пять лет – слишком долго.

– Ваше Величество! – выпалил Дукарте. Келси и забыла, что он здесь, забился в самый угол палатки. – Вы не можете!

– Заткнитесь, Бенин.

– Нет, Ваше Величество. – Дукарте встал, и Келси поняла, что он тоже злится… но не на нее. – Армия проявила невероятное терпение, лишившись возможности грабить, но это не может длиться вечно. Новый Лондон – это награда, слабо защищенная, полная женщин и детей. Они заслужили эту награду.

– Вы получите свои десять процентов, Бенин. Я заплачу вам из своего кармана.

Дукарте покачал головой.

– Заплатите, Ваше Величество, но это не решит вопрос. Армия уже сердита. Отступить, когда победа так близка…

Келси была готова заставить его замолчать: она не нуждалась в его вмешательстве, не сейчас, когда она почувствовала, что противница слабеет. Но в этом не было нужды: Красная Королева повернулась к нему, и Дукарте, побледнев, замолчал.

– Думаете, армия ослушается меня, Бенин?

– Нет, Ваше Величество, нет, – Дукарте пошел на попятную. – Но они недовольны. Слабый боевой дух – это плохие солдаты, с этим не поспоришь.

– Захотят жить – успокоятся. – Красная Королева повернулась к Келси, ее глаза мерцали, темные зрачки мелькали между лицом Келси и сапфирами.

– Два года.

– Должно быть, вы не очень-то их хотите.

– Пять лет – слишком долго, – повторила Красная Королева, ее голос окрасился угрюмым оттенком. – Три года.

– По рукам. – Келси протянула сапфиры, но не сняла цепочки с шеи. – Возьмите их в руку.

Красная Королева настороженно на нее посмотрела.

– Зачем?

– Это трюк, который я узнала от нашего общего знакомого. – Келси улыбнулась ей. – Я должна удостовериться, что вы не откажитесь от сделки.

Глаза Королевы расширились от внезапного испуга, и Келси увидела, что она намеревалась сделать именно это. Ах, она была умна, эта женщина: так жестко торговаться насчет договора, который все равно собиралась нарушить.

– Теперь я знаю вас, Эвелин. Три года – это честная сделка. – Келси подняла сапфиры, предлагая их. – Пообещайте оставить мое королевство в покое.

Красная Королева коснулась сапфиров, и Келси обрадовалась, увидев множество противоречивых эмоций на ее лице: вожделение, гнев, тревогу, сожаление. Значит, она знала о Роу Финне. Возможно, даже видела его настоящее лицо.

– Ваше Величество! – прошипел Дукарте. – Не надо!

Лицо Красной королевы перекосило, и мгновение спустя Дукарте, скуля, лежал на полу в позе эмбриона. Теперь глаза женщины устремились на сапфиры, и когда Келси нащупала ее пульс, он зашкаливал. Вожделение обогнало рассудительность. Красная Королева приостановилась, аккуратно подбирая слова, когда заговорила:

– Если вы по собственной воле отдадите мне оба сапфира Тира, клянусь убрать армию из Тирлинга и воздержаться от вторжения на его территорию в течение следующих трех лет.

Келси улыбнулась, чувствуя, как по щекам текут слезы.

– Слез, как из ведра, – огрызнулась Красная Королева. – Отдайте мне драгоценности.

«Три года», – подумала Келси. Теперь она в безопасности, все они, от алмонтских фермеров до детей Андали в Цитадели, в надежных руках Булавы, и уверенность в этом позволила Келси поднять руку и стянуть цепочки через голову. Она ожидала, что колье вопьются ей в руку или причинят страшную боль, когда она попробует снять их, но они пошли легко, и когда Красная Королева выхватила их, Келси почти ничего не почувствовала… только небольшой укол из-за Лили, из-за того, что она никогда не узнает конец той истории. Но эта потеря меркла перед ее выигрышем. Три года жизни. Красная Королева надела оба колье, а потом отвернулась, сгорбившись над сапфирами, словно скупец над своим золотом. В этот момент Келси поняла, что может сбежать: Дукарте выведен из строя, и она могла улизнуть из палатки, возможно, застав их всех врасплох. Но нет, теперь драгоценности для нее потеряны, а без них она стала обыкновенной пленницей. Она успеет отбежать не более чем на пять шагов, прежде чем ее убьют или что похуже. Да и, в любом случае, мост был сломан.

Красная Королева повернулась, и Келси приготовилась к триумфу на лице женщины, к мести, которая, безусловно, последует. Тирлинг спасен, а она умрет королевой.

Но глаза Королевы были полны возмущения, ноздри раздувались. Ее протянутый кулак сомкнулся вокруг драгоценностей так крепко, что побелели костяшки пальцев. Рот открывался и закрывался. Другая рука бешено метнулась к Келси, вцепляясь в нее.

А потом Келси догадалась.

Она начала смеяться, диким, истерическим смехом, отскакивающим от сияющих красных стен палатки. Она почти не почувствовала, когда женщина мертвой хваткой вцепилась ей в плечо.

«Конечно, мне не было больно, когда я их сняла. Разумеется, ведь все равно…»

– Они мои.

Красная Королева закричала от ярости, издав бессвязный рев, что, казалось, вот-вот разорвет в клочья стены палатки. Рука так сильно впилась в ее плечо, что Келси испугалась, как бы оно не сломалось, но все равно не могла перестать смеяться.

– Что, не работают? – Она наклонилась к Красной Королеве, их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга. – Вы не можете их использовать. Они мои.

Королева отшатнулась и снова ударила Келси, сбив ее на землю. Но даже это не могло остановить смех Келси: наоборот, только подпитывало его. Она подумала о долгой прошлой ночи… Лили, Уильям Тир, Пэн, Джонатан, Булава… и ей вдруг показалось, что они все с нею, даже те, что давно умерли. Келси надеялась выйти победительницей, но такого исхода никак не ожидала. Драгоценности были для нее потеряны: она никогда не узнает, как закончилась история Лили. Но этого не узнает и никто другой.

Грубые руки легли ей на плечи, поднимая с земли. Мужчины в черном, как солдаты снаружи, но теперь Келси узнала в них личных стражников, увидев их, и закрыла глаза, готовясь к смерти.

– Уберите ее отсюда! – взвизгнула Красная Королева. – Уберите!

Один из них, очевидно, капитан, завел запястья ей за спину, и Келси почувствовала, как на них защелкнулись наручники. Слишком тугие, они прищемили кожу, когда закрылись застежки. Но Келси по-прежнему не могла перестать смеяться.

– Вы проиграли, – сказала она Красной Королеве и поняла, что никогда не забудет лицо женщины в эту минуту: лицо впавшего в истерику капризного ребенка, которого оставили без десерта. Келси едва чувствовала руки стражников, сомкнувшиеся на ее ладонях, когда они волокли ее из палатки. Тирлинг в безопасности, ее люди в безопасности. Сапфиры ее и ничьи больше, и Келси заливалась неудержимым смехом, даже когда ее потащили прочь.

И напоследок

Переход

Лили ухватилась за веревочный леер, стараясь не свалиться на палубу. Корабль дико закачался: вода бурлила от ветра и грохота взрывов на земле. На фоне ночного неба вырисовывались грозовые тучи, клубясь фиолетовым. Лили бывала на кораблях прежде, но то были катера, яхты, которые так плавно прорезали волны, что возникало ощущение, будто они совсем не