Агата долго смотрела Эльзе в глаза и наконец честно ответила: «Нет. Ни за что!»
Она вдруг поняла, что ни за что на свете не согласилась бы отказаться от возможности написать свою, только свою книгу! Ни за что на свете не согласилась бы никогда не знать Эльзу, Грона и… барона фон Гиндельберга, бывшего канцлера его величества, коротающего дни в старом тихом доме за мирным, безобидным занятием — артефакторикой. Кстати, Эрик должен пить гранатовый сок и отвары. Регулярно! А он… отвлек ее цыпленком под каким-то там соусом и гранатовым вином. И она купилась!
— Матушка, что за крики? — В холл вышел молодой человек.
Высокий белокурый, он улыбался светло и искренне, однако собаки напряглись.
— Рррррррр…
— Бесстыдство! Какое бесстыдство, Ульрих! — Мать Людвига делала вид, что промокает несуществующие слезы уголком накрахмаленного платочка.
— Добрый день, Агата, — еще шире улыбнулся он. — Кто это с тобой?
— Охрана, — чуть склонил голову Эрик. — Госпожа, где нас разместят? Нам с собаками надо еще обследовать дом.
— Видите, матушка, как хорошо! — Непонятно было, говорит ли младший сын серьезно или иронизирует. — Мы теперь в полной безопасности.
— Пойдемте со мной, Эрик, я покажу вам комнаты, — обернулась Агата. — Потом осмотрим дом, пока прислуга все подготовит.
— А прислуги-то и нет! — мстительно заметила фрау фон Лингер. — Разбежалась!
— Тогда я найму новую. — Агата сжала руки в кулаки.
«Не плакать! Не сметь распускаться!!!»
И она решительно направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.
— И будьте добры, комнату как можно ближе к вашей, — сказал в ее хрупкую напряженную спину Эрик.
— Можете прямо в одной поселиться, — прошипела фрау Лингер.
— Матушка! — явно забавляясь происходящим, воскликнул Ульрих.
Грон, проходя мимо, так выразительно посмотрел на этих двух, что в доме наконец повисла блаженная тишина.
Дом был большой. Новый. Но какой-то издерганный. Неуютный. Он вздрагивал от каждого звука, словно ожидая очередного скандала. Или… убийства.
Поднявшись по лестнице, Агата с Эриком повернули налево.
— Семейство Лингеров поселилось в правом крыле. Мы с Людвигом занимаем… занимали… левое. Там есть гостевая спальня. В ней никто не жил.
Агата механически проговаривала слова, точно пыталась в звуках своего голоса найти хоть какую-то поддержку.
— Пожалуйста. — Она распахнула перед Эриком дверь.
— Агата! — Он быстро зашел, захлопнул дверь, тихо приказал собакам: «Охранять», затащил хозяйку дома внутрь и прижал ее к себе.
Она на мгновение напряглась, словно собираясь вырываться. А потом расплакалась.
— Ну же… Успокойтесь… — Он неловко гладил ее по голове.
— За что… — шептала Агата.
— Так, — решил господин барон. — Мы немедленно отсюда уедем. Пускай следователи разбираются со всем этим безобразием! Вызывают господина фон Лингера. Допрашивают его мать и брата — не оклеровские шпионы, признаются.
— Но…
— Агата… — Он заставил ее поднять глаза. — Поедем домой?
— Нет.
Женщина высвободилась из его объятий.
— Я недопустимо раскисла. Простите. Мы должны узнать, что происходит в поместье. И мы узнаем.
Эрик кивнул, признавая за ней право решать самой. Хотя все внутри кричало: «Бери в охапку и уводи отсюда! К себе! И больше не отпускай!»
Понять бы еще, как она отреагирует, если он так и сделает! Что-то ему подсказывает, что оттолкнет. Прогонит. И больше не захочет иметь с ним никакого дела. А сейчас это просто смертельно опасно. И если его не будет рядом…
— Агата. Я правильно понимаю — мы с вами только что имели счастье наблюдать матушку господина фон Лингера и его младшего брата. Того самого, что неудачно вложил ваши с Эриком деньги?
— Да, — кивнула Агата. Взрыв эмоций прошел. И теперь было безумно неловко. Что он о ней подумает? Замужняя женщина, принадлежащая другому, — пусть ею и принято решение развестись — и… вешается на шею… — Как он вам?
— Скользкий.
— Мне кажется, вы преувеличиваете. Ошибиться, особенно в вопросах вложения денег, может каждый. А делать из него убийцу…
— Мы здесь именно за этим, — улыбнулся Эрик. — Разобраться. Я вчера, пока выгуливал собак, связался с господином Майнцем. Доложил обо всем, что мы узнали.
— И что следователь?
— Будет расследовать, как ему и положено. Зацепки мы ему предоставили. Думаю, его стоит ждать завтра. Сегодня я ему позвоню и предоставлю информацию о слугах. Интересно, это для него окажется новостью? Или нет?
— Надо ехать в деревню, — вздохнула Агата. — Или договариваться с теми, кто работал. Или искать кого-то.
— Думаю, можно обратиться в госпиталь.
— Нанять выздоравливающих для уборки?
— Им пойдет это на пользу. Хоть какие-никакие, а деньги. Да и болтать они не будут. Не то что женщины из деревни. К тому же… К протезам надо привыкать. А такая работа прекрасно для этого подходит.
— Тогда остается вопрос с кухаркой.
— Вам же понравилась стряпня в моем доме?
Агата кивнула.
— Десятка полтора человек обучаются профессии повара при том же госпитале. Выбирайте.
Он не стал озвучивать мысль о том, что если кто-то совершит налет на дом, то лучше иметь преданных, профессионально подготовленных людей. Бывших солдат королевской армии.
— Поедем?
Агата так светло улыбнулась при мысли, что у нее есть повод сбежать…
— Аааааа! — раздался со стороны лестницы вопль.
Агата и Эрик, не сговариваясь, выскочили в коридор.
Эльза и Грон смущенно уставились на хозяина. Посреди холла, зачем-то стоя на одной ноге, с упоением кричала женщина. Дама визжала, не переставая, сильно зажмурившись, вцепившись в подол собственного платья.
— Что случилось?! — рявкнул господин барон.
— У… У… Убили!
Агата вскрикнула.
— Кого? — спросил Эрик.
— Ме… ме… ня.
— Кто?
— Собаки! — выпалила дама, чем-то похожая на фрау фон Лингер, только моложе.
Она медленно открыла глаза. Разжала сжимающие ткань пальцы. Опустила наконец вторую ногу и, набрав в
