Они оба остались живы! Они были единым целым. Работали в команде — словно их тренировали не один месяц.

Впервые с момента трагической гибели мужа она почувствовала себя живой. Способной чувствовать. Чье-то плечо. Дыхание. Страх. Опасность. Риск Желание жить. Выжить. Это было… Больно. Но все же лучше, чем ничего.

— Значит, кто-то опасается именно вас. — Курт молча смотрел перед собой.

— Не понимаю. Я никого не узнала. Следовательно, некто работает под личиной. Но все равно. Не понятно — зачем привлекать к себе внимание попыткой убийства?

— Да уж… Надо разобраться, что не так в этом курортном городке.

Мужчина ухмыльнулся, но его лицо от этого не потеряло своей привлекательности. Скорее наоборот. В нем было… обаяние «плохого парня». Настоящего шпиона.

Агата дописала главу. Казалось, она не успевает записывать проносящиеся перед глазами события. Сидя вместе с героями на заднем сиденье уходящего от погони мобиля, она видела, как Эвелин сжимает огнестрел, как у Курта на лбу от напряжения выступают капельки пота. Визг тормозов, ледяные капли дождя, тепло внезапно вспыхнувшей между героями симпатии…

Агата посмотрела на часы — половина восьмого вечера. Надо же, как быстро она написала главу. Всего полтора часа и — пожалуйста. А бывает, текст не идет. Но сейчас даже думать об этом не хотелось! Ее новая книга торопилась рассказать об удивительных приключениях, страстных поцелуях, тайнах, погонях, предательстве и мести.

Ух! Несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок За время болезни Агата привыкла писать, лежа в кровати. В памяти всплыли наставления мамы:

— Милая, нельзя читать в кровати!

Мама… Любопытно, что бы она сказала о работе над романом в кровати? И о…

Аккуратный стук в дверь.

— Простите, что беспокою. Хотел пригласить вас на ужин…

Барон фон Гиндельберг стоял прямо, одет был в свежий костюм, в дверь с любопытством заглядывали Грон и Эльза — причесанные, черные, блестящие…

Агата обрадовалась — барон и собаки сняли личины! Такое чувство, будто вновь встретила старых друзей. Верных. Преданных. Своих…

Но когда первые эмоции улеглись, накатило смущение. Она не переоделась в другое платье к ужину, как того требовали приличия. Она… писала. Писала, забравшись на кровать. И теперь у нее мятая юбка…

— Прошу вас, идемте скорее! Вы бледны. Вам надо поесть.

Есть действительно хотелось, и она не стала спорить. Одернула юбку, быстрым движением поправила волосы, улыбнулась и, опираясь на руку барона, вышла в гостиную.

У камина, действительно, был накрыт стол. В свете свечей поблескивали бокалы… Что? Свечи?!

Сердце забилось слишком часто. Наверное, она переутомилась. Вряд ли в такое состояние ее привела такая незначительная деталь, как свечи. Барон — человек утонченный, он был канцлером при дворе, и… И это просто знание этикета, а ни в коем случае не проявление романтических чувств по отношению к ней!

— Я позволил себе заказать гранатовое вино. — Мужчина отодвинул даме стул.

— Гранатовое вино? Не знала, что такое бывает.

— Кухня юга империи Волин. Оттуда же родом сок, на который вы потратили столько денег. Кстати говоря, внесите эти траты в смету.

— Смету?

— Для Министерства обороны. Я уже связался с ними и поставил в известность, что гостиницу, как и кристаллы для мобиля, оплачивают они. Мы работаем по их заданию. Во всем должен быть порядок!

Госпожа фон Лингер рассмеялась.

— Давайте ужинать. В отличие от собак, мы с вами еще не ели.

— А вы пили это вино раньше?

— Конечно. Я не стал бы рисковать вашим здоровьем. — Эрик улыбнулся, наполняя бокалы.

— Вы были в империи Волин? — Агате всегда хотелось узнать об этой загадочной стране побольше. — Говорят, что там по улицам ходят дикие саблезубы…

— Агата! Ну, вы же образованный человек. Писательница. Неужели вы верите в подобную чушь?

— У меня не было возможности проверить. Но… так говорят.

— Глупости. Южные земли Волин очень плодородны. Отсюда такая богатая кухня. Много пряностей, так как там тепло и продукты быстро портятся. Дикие саблезубы, наверное, водятся в горах, но по улицам не ходят. Зато в горах пасутся киззы. Они дают молоко, из которого делают аль-хони. Это очень вкусно!

Барон говорил, а пряный аромат диковинных блюд заполнял комнату. Уютный треск огня в камине. Двусмысленные улыбки низерцвейгов. Бархатный голос бывшего канцлера. Темное, тягучее, с пикантной кислинкой вино. Агата окунулась во все это, как… Как в сказку.

Он рассказывал об особенностях южной кухни, а сам не мог оторвать глаз от ее лица. Какие… живые глаза. Волнистые волосы, отливающие золотом в свете свечей… Свечи. Он не переборщил? Может, зря? Ведь нормы этикета этого в их случае не предполагают, но… Он рискнул намекнуть. Примет ли она этот его жест? По правилам — должна уронить салфетку. Но… нет. Это значит… нет?

— Я заказал и мясо, и цыпленка. Цыпленок в соусе из плодов тартхи — это очень вкусно, поверьте мне на слово. Что вам положить?

— Цыпленка, — ответила Агата, а сама рассматривала блюда, выставленные на стол.

Посуда из черненого серебра с замысловатыми узорами. Вино в глиняной бутыли слегка изогнутой формы — никогда такой не видела. Глубокая чаша на краю стола, в прозрачной воде которой плавали листья мяты, дольки апельсина, лимона и даже зернышки самых настоящих гранатов.

— Что это? — спросила она. — Какой-то напиток?

Бывший канцлер рассмеялся:

— Знаете, вы мне напомнили одну историю. Когда мы были в Волине, произошел забавный казус. Наш маршал выпил все содержимое из чаши. Залпом. Накануне у него была неформальная встреча, где он по политическим соображениям вынужден был… поддержать наших предполагаемых союзников. Прожевал лимончик. Со вздохом облегчения похвалил компот…

— И?..

— Это чаша для омовения рук.

Они хохотали. Эльза и Грон улыбались. Огонь потрескивал, поддерживая теплую компанию и душевную атмосферу.

Эрик смотрел на Агату, думая о том, насколько с ней легко. Ей все интересно. Искренне.