Агата осторожно поставила поднос с едой на прикроватный столик. Негромко окликнула:
— Господин барон! Эрик?
Этим она заработала недовольный взгляд собаки. Грон словно пытался ей сказать — спит человек, устал. Чего тебе?
Агата укрыла спящего покрывалом, барон отогнул его с одной стороны. На все остальное у него, наверное, просто не хватило сил, и зачем-то погладила мужчину по колючей щеке.
— Агата, — выдохнул он, не просыпаясь.
Она вздрогнула. Сердце счастливо забилось — и чего это оно? Улыбнулась — и вышла.
Вечером они встретились в столовой. Чинно сидели друг напротив друга.
Эльза довольно поглядывала то на хозяина, то на его гостью. И открыто улыбалась. Грон же, будучи мужчиной серьезным, прятал улыбку в густой бороде. Но тоже был очень и очень довольным.
После ужина люди перешли в гостиную.
— Вы пишете новую книгу? — слегка откашлявшись, нарушил тишину барон.
— Да, господин фон Гиндельберг.
— О чем?
— О девушке, которая была разведчицей во время войны, — воодушевленно ответила Агата. — Такого ни у кого нет! Она была на задании, уже в мирное время, и спасла мужчину. Случайно. Потом вынуждена была инсценировать свою гибель. Он очень переживал, винил себя. А потом они встретились у него на работе — в университете, где он преподавал. Ее отправили туда из-за череды убийств. Студенты аристократических родов гибли. И они вместе раскрыли… Что-то не так?
— Агата… — осторожно проговорил канцлер. — Женщина в разведке… Это скорее грустно, нежели романтично.
— Почему?
— Потому что — кто бы и по каким причинам ни попал на службу… Аристократка, жаждущая приключений, сирота, которой деться больше некуда, романтически настроенная девушка, готовая служить своей родине либо мстящая за кого-то врагам… Все равно они добывать информацию будут одним и тем же способом.
— Что? — покраснела писательница.
— Именно. Через постель. Любовницей. Танцовщицей. Женой. Но женщина может подобраться к мужчине близко — слишком близко… только так. А потом предать его. По долгу службы.
— Получается, что у мужчин есть выбор. А у женщин — нет.
Барон кивнул.
— И это не может не отразиться на женщине.
— Не говоря уже о том, что ваша разведчица — если она уверена, что ее раскрыли, — должна будет замести следы.
— То есть убить мужчину, который узнал, кто она, — проговорила Агата, глядя барону в глаза.
Барон развел руками, как бы извиняясь, но лицо его при этом оставалось более чем серьезным.
— Хорошо. Предположим, что она вышла в отставку. И то дело, на котором они встретились, было для нее последним. Итак, она в отставке. И ее отправили преподавать!
— Приватные танцы? — сорвалось у него.
Агата только укоризненно посмотрела на барона. И стала озираться в поисках записной книжки.
— Я принесу вам ручку и бумагу, — правильно понял ее хозяин дома.
— Она может быть, скажем… дипломированным психологом? — спросила ему в спину Агата.
— Вполне.
— И может поступить в аспирантуру. После всех своих подвигов.
— Ее могут попросить посмотреть, что происходит в университете изнутри.
— Точно! — радостно выхватила Агата блокнот из рук собеседника.
— Только… — Он снова нахмурился.
— Что?
— Мужчина… Главный герой… Он будет иметь отношение к разведке? Или к военным?
— У нас в стране все имеют то или иное отношение к военным.
— Тогда у них вряд ли что получится.
— Из-за ее прошлого?
Барон кивнул.
— То есть мужчина, выполняющий свой долг, — это почетно. А женщина — сразу падшая? — сухо и зло сказала писательница.
— Именно. Если мы говорим о реальности. А не о сказках.
— И он никогда не перешагнет через то, что эта женщина принадлежала другим мужчинам?
— Скорее всего — нет.
— Понятно.
Агата поднялась. Исписанные листы упали с ее колен.
— Спокойной ночи, — сухо сказала она. И ушла.
Эльза одарила барона выразительным взглядом. Сомневаться в том, что она критикует умственные способности хозяина, не приходилось. Хотя нет. Не только. Этот взгляд определенно обвинял несчастного еще и в бестактности. Черствости. Отсутствии хороших манер…
Последнее особенно задело.
— А что я? — возмутился барон, безуспешно ища поддержки в насмешливом взгляде Грона. — Просто сказал правду!
Эльза, гордо цокая когтями по полу, отправилась вслед за Агатой.
— Женщины! — возмущенно проговорил хозяин дома. — Вот скажи мне, старина, как можно так переживать за выдуманного персонажа! Еще и обижаться.
Помолчав, артефактор добавил:
— Я не отдал ей кулон.
Глава 8
Агата так злилась, что даже лечь не могла. Ходила по спальне. Туда-сюда, туда-сюда. Гостья была готова просто растерзать хозяина дома, если он явится — при полном параде, разве что ордена не нацепив, — и сообщит, что шум из ее спальни мешает их баронству спать!
Эльза, забравшись к ней на постель, посматривала насмешливо, словно хотела спросить: «Так и будешь туда-сюда бегать?»
Потом все же стало неловко. Так себя вести. В чужом доме. Агата выключила свет, легла в кровать и крепко заснула, стоило лишь закрыть глаза. Ей ничего не снилось, просто было тепло. Особенно ногам. Даже чуточку жарко. И кто-то сопел — негромко и размеренно. Уютно. Сладко. Эльза…
* * *— Апчхирррр-пф-пф-рррр! — Эльза чихнула, почувствовав, как солнечный зайчик щекочет нос.
Жизнерадостный утренний лучик с трудом протиснулся сквозь плотные, добротные, немного старомодные гардины. В этом доме все было таким — сделанным на совесть, с легким привкусом старины.
Агата проснулась рано. Еще до того, как на лестнице послышались шаги хозяина дома. Посмотрела на чихающую Эльзу. Улыбнулась. Быстро оделась и, кутаясь в шаль для храбрости, вышла из спальни. Обнаружив господина барона на кухне, женщина слегка зажмурилась и быстро проговорила ему в спину:
— Извините. Я не знаю, что на меня нашло.
Он развернулся, держа поднос
