— Алек не виноват, — наконец не выдержала я. — Кто же знал, что сектанты настолько обнаглеют?
— Не выгораживай его, — сверкнула потемневшими глазищами Лэн. — Он вообще не знает, что такое ответственность!
Что-то подобное и Дан говорил. Бедный магистр Арто. В любой ситуации кто-то всегда остается крайним. В этот раз не повезло ему, хотя я тоже была виновата.
— Если бы не Лира, тебя бы не нашли! — продолжала горячиться подруга. — Хотя я до сих пор не понимаю, как она тебя нашла? И почему вообще искала!
— Что значит «почему»? — растерялась я. — Разве не Алек ей приказал? И потом, мы с ней поладили…
— Лиры с моим братцем не было, — криво улыбнулась Лэн. — И вот как раз насчет того, как вы могли поладить… Это безмерно удивляет.
— Почему? — Обида невольно просочилась в голос и царапнула сердце.
— Лира — тень, — коротко пояснила Лэн, и никаких чувств, кроме изумления, во мне не осталось.
Тень… Теневая кошка. Я много о них читала и прекрасно помнила, что преданы тени лишь своему хозяину — темному магу, из частички души и силы которого и рождаются. К окружающим они терпеливы, но не более. И попробуй протяни такой кисе руку — мгновенно без нее останешься…
Я вспомнила, как гладила Лиру и как она млела под моими прикосновениями, а еще то, как кошка ластилась к Дану, и непонимающе нахмурилась. Как же такое возможно?
— Прежде Лира вела себя так только с Даниэлем, — проследив за изменениями выражения моего лица и посчитав, что правильные выводы сделаны, продолжила Лэн. — Но они с братом давным-давно знакомы и в каких только переделках не побывали, так что это вполне объяснимо. Но ты… — Подруга прищурилась, и огонек предвкушения, зажегшийся в ее глазах, мне очень сильно не понравился. — Так где ты, говоришь, провела эту ночь? — вкрадчиво уточнила она.
— В лечебнице, — осторожно ответила я, все еще не понимая, куда клонит целительница, но уже начиная нервничать. — Где же еще?
— Действительно, — подозрительно ласково улыбнулась Лэн. — Где же еще? Или же с кем?
— Лэнис! — осуждающе воскликнула Радиша.
— Что еще за намеки? — выдохнула я.
— Это не намеки, Грейс, — покачала головой целительница. — Я была в лечебнице. Меня конечно же не пустили, но я упрямая и всегда своего добиваюсь. Представь мое удивление, когда я выяснила, что тебя там ни разу не было!
Я обреченно вздохнула. Эх, Дан, знал бы ты, на что способны не в меру любопытные девчонки, продумывал бы свои гениальные планы гораздо лучше!
— Зато был и есть Алек, молчаливый и с художественно подбитым глазом, и злой, как тысяча демонов, декан Иридайн, который — я собственными ушами слышала! — обещал моему братцу открутить голову, если нечто подобное повторится.
— Сама же сказала, он декан, ему положено, — попыталась отбиться я, чувствуя, что все напрасно.
— Деканы своим подчиненным за провинности морды не бьют! — безапелляционно отвергла спасительную версию Лэн. — А вот перенервничавшие влюбленные безответственным друзьям — очень даже. А еще есть Лира, которая реагирует на тебя так же, как на Даниэля… Которого ты, испугавшись, так трогательно назвала Даном… И отсюда вопрос: что вас связывает?!
— Брачный договор, — ясно осознав, что Лэн не отстанет и все равно — рано или поздно — докопается до истины, попутно вконец истрепав мои нервы, сдалась я.
Как в омут вниз головой нырнула… и внезапно испытала огромное облегчение.
— Ой… — тихо пискнула Радиша и зажала рот ладошкой.
— Хм, — ошарашенно моргнула целительница, очевидно ожидавшая услышать историю пылкой запретной любви, ничуть не похожую на приземленную реальность. — Кажется, наша очередь приносить клятву молчания, — полюбовавшись на мрачную меня и переглянувшись с Радишей, добавила она.
— Не надо клятвы, — помотана головой я. — Хватит простого обещания.
Прислушавшись к себе, поняла, что ничуть не жалею о случившемся. Как же я не люблю врать! А в последнее время только этим и занималась. Изворачивалась, словно застигнутый врасплох воришка, придумывала тысячи отговорок, боялась… чего? Сама не знаю. Конечно, в чем-то Дан прав и всей академии совершенно необязательно знать о нас, но… девчонки — дело другое. Почему-то я была уверена: они не подведут. И потом, давно уже хотелось с кем-то поделиться своими мыслями и сомнениями, которые уже не первый год терзают, а в последние дни так и вовсе душу основательно погрызли. Не с папой же это обсуждать? И уж тем более не с причиной моих страданий. Дан сильно изменился, но понятнее оттого не стал. Как и мои чувства, в которых я окончательно запуталась и отчаялась разобраться. И все это, перемешавшись и переплетясь, изрядно пугало.
Отвечая на нетерпеливые расспросы подруг, я мысленно перенеслась в тот день, когда нас с Даном позвали в дом и огласили, как мне показалось, почти что смертный приговор. Я была мелкой, но прекрасно понимала: брак, особенно закрепленный чарами, как того требовали условия договора, — это навсегда. Даниэль отреагировал спокойнее, я же спокойствием никогда не отличалась. Папе пришлось долго утешать и уговаривать меня. А перед этим — еще дольше искать, потому как бегала я быстро, знача все укромные уголки Дарла и отлично умела прятаться.
Папа обещал, что это для моего же блага и что, повзрослев, я все обязательно пойму и даже оценю. Шли годы. Я взрослела. Мне завидовали подруги и совершенно незнакомые девицы, а я отчего-то все никак не могла понять и уж тем более оценить доставшееся неизвестно за какие грехи счастье. Дан счастливым тоже не выглядел, но, вынуждена признать, вел себя гораздо разумнее и достойнее, чем я. За некоторые вещи стыдно до сих пор, и подростковый период, осложненный вынужденной помолвкой, я стараюсь не вспоминать. Дан, подозреваю, тоже…
— И вы друг друга ни капельки не любите? — разочарованно спросила Радиша.
Я прикусила губу и приложила ладони к полыхнувшему лицу. Раз уж решила быть откровенной — нужно быть откровенной до конца. Пришлось достать из самых темных глубин памяти то, что я наивно надеялась похоронить навеки. Тем более что это оказалось не таким сложным и страшным, как представлялось.
Мне было почти шестнадцать, когда что-то в моей душе начало меняться. К своему собственному ужасу, в очередной визит Даниэля я поняла, что больше не хочу грубить ему или же откалывать злые
