– Это сларны, – объявила Дэвин Шалиль, выступая вперед и показывая на тварей в клетке, когда все собрались вместе. – Обе девицы. Около шести лет от роду и примерно в треть своего взрослого веса.
Валин посмотрел на нее, как и остальные.
Слово «девицы» по отношению к этим тварям казалось какой-то гротескной шуткой. Это были кошмарные создания пять футов длиной; их рептилоидные, извивающиеся, покрытые чешуей тела заканчивались ртом с бритвенно-острыми зубами, блестящая шкура была тошнотворного прозрачно-белого цвета, словно яичный белок или брюхо гнилой рыбы; под поверхностью кожи виднелась сеть змеящихся синих и пурпурных прожилок. Они напомнили Валину трупы с содранной кожей, которые он изучал на островах много лет назад, только вот эти животные были очень даже живыми. Они рыскали по маленькой клетке на своих коротких мощных лапах, вооруженных зловещего вида когтями.
– Я, может быть, плохо расслышал, – проговорил Лейт. Стоя в нескольких футах от Валина, он повернул ухо в сторону Шалиль, словно для того, чтобы на этот раз уж точно услышать все как надо. – Мне показалось, вы сказали, что это еще не взрослые особи?
– Нет, – отозвалась та. – С ними гораздо проще справиться, чем с полноценными женами и наложницами.
– По виду с ними примерно так же просто справиться, как с кучей облитого маслом угриного дерьма на мраморном полу, – заметил Лейт, поглядывая на клетку и озабоченно хмурясь.
– Если врезать им как следует, они сдохнут не хуже любой другой твари, – сказала Гвенна, помахивая коротким клинком.
– Девицы, – повторила Анник бесцветным голосом, теребя пальцами лук. – Наложницы. Жены. А что насчет самцов?
Шалиль покачала головой.
– Самцов у них нет. Или, если точнее, у них есть только один самец. Как при муравьиной королеве существуют тысячи рабочих муравьев, так же и у сларнов при одном короле-сларне имеются тысячи жен, наложниц и девиц.
– Кажется, я склонен изменить свое положительное мнение о гаремах, – сказал Лейт, поглядывая на кружащих по клетке тварей со смесью интереса и отвращения. – Король у них должен быть здоровенным старым хряком, чтобы держать эту компанию в руках.
– Мы не знаем, – ответила Шалиль. – С королем мы никогда не встречались.
– Откуда их привезли? – спросил Валин.
Он оглядел местность. Остров казался слишком маленьким даже для одного сларна, не говоря уж о тысячах.
– Они местные. – Шалиль опустила руку ладонью к земле. – Под Ирском целая сеть пещер, десятки миль переходов. В них и живут сларны. И именно там будет проходить Проба.
Кадеты вздохнули все как один. Всем им доводилось видеть пещеры – обучение кеттрал должно было проходить во всех возможных типах местности. Однако бо́льшую часть времени они проводили либо в океане, либо в воздухе, может быть, пробираясь через мангровые заросли или трудясь на прибрежных пляжах Карша. Мысль о том, чтобы спуститься в лабиринт подземных переходов, погребенных под сотнями тысяч тонн камня и морской воды – переходов, где кишели такие монстры, как сларны, – вызывала больше чем простое беспокойство.
– У них нет глаз, – заметила Анник.
Валин вгляделся внимательнее. Когда он вошел в котловину, твари были повернуты к нему задом, но сейчас он увидел, что снайперша права. На передней стороне морды, там, где должны были находиться глаза, у них имелись лишь площадки полупрозрачной кожи, белой, как сыворотка из-под простокваши.
– В темноте глаза не нужны, – Валин сказал это вслух, одновременно с пришедшим к нему пониманием.
– Должен заметить, они с лихвой восполняют этот недостаток зубами, – парировал Лейт, обнажая собственные клыки. – Они у них длиннее, чем мой поясной нож!
– И к тому же еще ядовитые, – добавила Шалиль. – Паралитический яд.
– Это смертельно? – спросила Анник, не отрывая взгляда от сларнов.
– Не для людей. В основном сларны охотятся на более мелкую добычу – морских птиц, забредающих к ним в пещеры, других подземных обитателей.
– И сколько времени уходит на восстановление?
Шалиль мрачно покачала головой.
– Восстановления не происходит.
Она сделала знак седому старику, который по-прежнему трясся возле клетки, полностью позабытый за градом вопросов, касающихся сларнов.
– Карл! Прошу тебя, подойди сюда.
Тот прошаркал пару шагов и остановился, продолжая трястись: его тело скручивали непрекращающиеся судороги.
– Некогда Карл стоял там же, где вы сейчас.
Было трудно понять, кивнул Карл или нет, настолько сильно дергалась его голова. Желтые водянистые глаза перекатывались в глазницах из стороны в сторону, кожа вокруг рта безжизненно обвисала, обнажая слабые гнилые зубы. Его губы дрогнули и слегка приподнялись – возможно, это была улыбка, но выражение лица оставалось настолько напряженным и неестественным, как будто его мимические мышцы бунтовали против его мозга.
– Ты помнишь тот день, Карл? – спросила Шалиль с некоторой мягкостью в голосе.
– П-п-п-помню… – спотыкаясь, отозвался тот, резко захлопнув рот на конце слова, как будто для того, чтобы непослушные слоги не вывалились наружу.
– Карл был хорошим кадетом – быстрым, сильным, сообразительным. Не хуже любого из вас. – Шалиль обвела их своим внимательным, пристальным взглядом.
– Что-то он не кажется особенно сообразительным!
Конечно же, это был Юрл. Он выступил вперед и сделал вид, будто хочет ударить трясущегося старика в живот. Карл на неверных ногах сделал шаг назад, оступился и едва не упал.
С отвращением покачав головой, Юрл повернулся – и обнаружил позади себя Блоху, незаметно подобравшегося к нему через толпу. Инструктор был на голову короче Юрла и по меньшей мере на двадцать лет старше: с узловатыми пальцами, весь покрытый оспинами – рядом с миловидным кадетом с чистой кожей. Ничто из этого, кажется, нисколько его не беспокоило. Взяв Юрла одной рукой за локоть, он отвел его обратно к собравшимся.
– Ты будешь относиться к людям с уважением, – произнес он тихо, но не настолько тихо, чтобы остальные не могли его услышать, – или проведешь остаток своей жизни, завидуя Карлу.
Юрл выдернул руку. Блоха, со своей стороны, просто смотрел на него, как усталый крестьянин мог бы смотреть в собственный очаг. Его лицо было спокойным и непроницаемым. Он совсем не казался чем-то особенным, каким-нибудь хладнокровным убийцей; однако на островах – где люди были тверже гвоздей и благоговение было распространено примерно настолько же, как неумение что-либо сделать, – все солдаты, даже ветераны, испытывали к Блохе нечто похожее на благоговейный трепет. Спустя несколько напряженных секунд Юрл молча закрыл рот, развернулся на каблуках и отошел в сторону.
Шалиль наблюдала
