– Где? – снова спросил он.
– На Западных Утесах.
Западные Утесы представляли собой кусок бесплодной, пересеченной ущельями территории в северо-западном конце Карша. Несколько колючих кустиков, немного травы, неплохой вид на центр острова; также здесь со стороны океана гнездилось несколько морских птиц, а в скалах можно было найти интересные ракушки, оброненные чайками. Больше ничего интересного здесь не было.
– Что там может быть такого, что он хотел бы тебе показать?
– Именно это я и собираюсь выяснить, – ответила Лин с ноткой раздражения в голосе. Потом добавила, смягчив тон и сжав его руку: – Не беспокойся, Вал. Я возьму с собой боевые клинки и буду осторожна.
Валин медленно выдохнул.
– Там, наверху, ты будешь всего-навсего в миле от стрельбища, – сказал он.
Эта мысль несколько успокоила его: он только сейчас понял, что в глубине души ожидал услышать, что Лин встречается с Балендином в какой-нибудь заброшенной хибаре на Крючке. Разумеется, большой разницы все равно не было – какая-нибудь пакость могла случиться среди утесов точно так же, как и на тесном чердаке. Но все же мысль о том, что Лин по-прежнему останется на Карше, что она будет находиться всего в нескольких минутах быстрого бега от стрельбища, помогла ему расслабить мышцы живота.
– Ну хорошо, – наконец произнес он. – Шаэль свидетель, не доверяю я этому подонку, но и ты тоже далеко не дитя.
Она так и не отняла свою руку, и он внезапно остро ощутил эту мягкую тяжесть, нежное пожатие ее покрытых мозолями пальцев… После ухода Лейта они остались в столовой одни, и в первый раз с того момента, как Лин села рядом с ним на скамью, он посмотрел на нее прямо, пытаясь различить в темноте тонкие черты ее лица.
– Просто я боюсь за тебя, – тихо заключил он. Можно было сказать и больше, гораздо больше, но у него не было подходящих слов.
Лин смотрела на него, казалось, очень долго. Потом без всякого предупреждения наклонилась к нему и прижала свои губы к его губам. Поцелуй был теплым, жестким и мягким в одно и то же время. Валину доводилось спать с женщинами – но это все были проститутки с Крючка, и полученный опыт почему-то не вызывал у него большого энтузиазма. Но сейчас… это было нечто совершенно другое.
Ему показалось, что прошла целая вечность. Наконец Лин оторвалась от него.
– Прости, я… мне не следовало этого делать.
– Конечно, не следовало, – отозвался Валин, смущенный, но неожиданно очень счастливый. Его усталость как рукой сняло, по крайней мере на время. – Это должен был сделать я еще давным-давно.
Лин широко улыбнулась, встала и легко потрепала его по щеке.
– Посмотрим, что такое Балендин собрался мне показать. А ты постарайся не дать Анник слишком сильно попортить твое красивое личико на завтрашнем состязании!
Прежде чем Валин успел ответить, она повернулась к выходу. Он все еще улыбался, когда дверь закрылась за ней. Конечно, Лин не могла ему принадлежать ни в одном из общепринятых смыслов. Кеттрал не заключали браков, и немногочисленные нелегальные связи, существовавшие на островах, тщательно скрывались, глубоко погребенные так, чтобы они не могли помешать тренировкам или военным действиям. Тем не менее их могло ожидать какое-то будущее – жизнь, в которой они летали бы в составе одного крыла, каждый день работали бок о бок, может быть, даже состарились бы вместе, при условии, что ни один из них не схлопочет стрелу в спину. Это было немного, но на недолгий момент Валин позволил себе предаться мечтам.
А потом прозвонил колокол к третьей вахте, рывком выдернув его из размышлений, и вокруг снова сгустились темнота и тишина, плотная, словно вода, в которой он чуть было не утонул несколькими днями раньше.
18
Солнце висело высоко в небе и светило во всю мочь. Это было плохо. Это давало наблюдателям отличный шанс обнаружить его. Погода стояла безветренная, и это тоже было плохо. Легкий ветерок с океана мог бы заглушить случайные звуки, такие как шорох мелких камушков под его телом, прижимающимся к земле. День был жарким, жарче, чем обычно весной, и в этом тоже не было ничего хорошего. Пот градом катился у него со лба, жег глаза и мешал смотреть. Ему отчаянно хотелось утереться, но лишние движения были проклятием для снайпера. Поэтому он просто помигал глазами, прищурился и продвинулся еще на несколько дюймов по неглубокой ложбинке. Ложбинка тоже была выбрана неудачно.
Стрелковые состязания могли проводиться в любом месте на островах, но излюбленным местом инструкторов был кусок земли возле северного берега Карша, где поверхность резко поднималась вверх, заканчиваясь известняковыми утесами, обрывавшимися в море. Земля здесь была разбита сотней трещин, от крошечных бороздок до глубоких ущелий, словно Пта, Владыка Хаоса, взял весь остров в свою могучую длань и швырнул вниз, разбив о поверхность океана.
Наверху, на утесах, располагалась платформа наблюдателей – водруженная на подпорки деревянная конструкция, где находился бронзовый колокол величиной с человеческую голову. Сама задача была проще простого: подобраться к колоколу на достаточное расстояние, чтобы достать его выстрелом, и затем так же незаметно убраться восвояси. На практике же это было почти невыполнимо. На платформе стояли инструкторы Гнезда, вооруженные подзорными трубами, обшаривая окружающую местность в ожидании, когда очередной кадет совершит ошибку, хоть на мгновение оказавшись на виду.
Единственное укрытие предоставляли заросли местного кустарника и складки рельефа, и Валину за первые три года не удавалось подобраться к платформе и на полмили, не говоря уже о расстоянии, достаточном, чтобы выстрелить в колокол. Впрочем, в последнее время он начал делать некоторые успехи.
Разумеется, успех для кеттрал имел двоякие последствия. Успех означал, что тренировки стали для кадета слишком легкими, а это в свою очередь означало, что вскоре они станут значительно тяжелее. Одно дело, когда ты пробираешься через кусты в одиночку, имея сколько угодно времени, чтобы подобраться к колоколу, и совсем другое, когда ты делаешь это одновременно с кем-то еще, пытаясь не попасться на глаза не только наблюдателям, но и ему, и к тому же постоянно выжимая из себя еще немного скорости, чтобы успеть к колоколу первым. Но хуже всего – это когда ты соревнуешься с Анник. Молодая снайперша достигла такого совершенства, что в прошлом году ее выставляли уже против старших
