Однако фигура, показавшаяся перед ними из темноты, не была ни Ананшаэлем, ни эдолийцем, ни монахом, ни солдатом кеттрал с обнаженными клинками. Это было прекрасное видение, мечта о совершенстве – словно некая богиня, затерявшаяся на своем пути по небесам и забредшая к неверному огоньку их маленького костра. Ее полупрозрачная одежда была изорвана в клочья, но даже это лишь еще больше подчеркивало ее красоту – в прорехах открывался то крутой изгиб бедра, то шелковистая линия ноги. Валин не мог отвести глаз. Ему следовало бы думать о Балендине, о своем крыле, о том, как использовать это минутное отвлечение, чтобы организовать побег… И тем не менее на протяжении нескольких долгих вздохов он мог лишь восхищаться, захваченный очарованием этих лиловых глаз, этих черных, ниспадающих волной волос, этим ароматом жасмина, смешанным с запахом свежей крови.
«Она ранена!» – подумал Валин. Эта мысль породила в нем глубинное, неожиданное для него самого чувство гнева. Кто-то оставил длинный, тонкий порез на ее щеке, сверху вниз, едва не задев глаз. Рана должна была зажить почти бесследно – на своих стандартных тренировках он видел и похуже, – но в этой девушке было что-то, из-за чего любое повреждение казалось надругательством, едва ли не святотатством, как если бы кто-то процарапал глубокую борозду на бесценной статуе.
Одним стремительным движением Ут вытащил из ножен свой двуручный меч, в то время как Юрл достал второй клинок. Валин не мог понять, зачем это им понадобилось: тоненькая, как ивовый прутик, девушка была на голову ниже самого низкорослого из эдолийцев. У нее не было никакого оружия – она с мольбой протягивала к ним руки, а по ее щекам катились слезы.
– Пожалуйста, – всхлипывала она. – Простите меня… Простите!
– Ни шагу дальше, – приказал Ут, обшаривая настороженным взглядом темноту за ее спиной. Она пришла с востока, из широкой долины, в которой днем предположительно скрылся Каден. – На колени!
Девушка упала на колени, не обращая внимания на острые камни.
– Пожалуйста! – стенала она. – Они заставили меня пойти с ними! Я не хотела! Простите меня!
– Ну-ка, ну-ка, – проговорил новый голос, бархатистый и чуть ли не веселый. – Тристе… Тристе, Тристе, Тристе. Моя маленькая девочка наконец-то вернулась к нам.
Из-за большой наклонной глыбы неспешной походкой на свет вышел человек с кроваво-красной повязкой, закрывающей глаза.
– Адив! – задыхаясь, вымолвила она. – Я все сделала! Я сделала все, как ты сказал! Я затащила его в постель, трогала его, раздевала… Мы уже собирались… – Она беспомощно тряхнула головой. – Но тут началось все это – огонь, крики… И он потащил меня с собой, он и этот другой монах.
Человек с красной повязкой – кажется, какой-то аннурский советник, если Валин правильно опознал его ранг, – подошел к ней и почти нежным движением поднял ее подбородок.
– И ты шла с ними целых два дня, – закончил он, качая головой. – Милая моя, ты прелестное создание. Ничто не принесло бы мне большего восторга, чем возможность поверить в эту… твою историю; однако она выходит за пределы всякой доверчивости.
Девушка съежилась, словно он ее ударил. У нее был ужасно напуганный вид, однако Валин уловил какую-то нотку… «Сопротивление!» – понял он, удивленно моргнув. Он понятия не имел, откуда это знает – возможно, это имело какое-то отношение к тому, что произошло с ним в Дыре, – но он узнал этот запах, так же как узнал бы запах страха или похоти. Девушка была напугана, это тоже чувствовалось, и более явно, но за страхом сквозила холодная струйка решимости.
– Я не знала, что делать! – всхлипывала она, хотя ее слова опровергались запахом. – Я видела, как они убивали солдат, эдолийцев… Эта ужасная женщина, торговка, она протыкала их ножами, и они умирали! Она сказала, чтобы я бежала, и я побежала… Простите! Простите меня!
Она простерлась возле его ног, цепляясь слабыми пальчиками за его колени.
– И каким же образом случилось, что теперь ты вернулась к нам? – спросил Адив.
– Они хотели… – Ее грудь вздымалась от ужаса. – Она собиралась меня убить!
– Кто?
– Пирр! Эта торговка! Она зарезала этого несчастного толстого монашка, такого милого, только потому, что он не поспевал за нами! А потом она сказала, что у нее есть план, но для этого нужно убить и меня тоже!
Девушка беспомощно показала на свои ноги, которые – с ужасом осознал Валин – были избиты и изранены в кровь настолько, что казалось невероятным, что Тристе вообще могла стоять, не то что бежать.
– Мы действительно обнаружили тело монаха, – сухо сообщил Ут. – Одиночная колотая рана.
Адив постучал себя пальцем по подбородку, раздумывая, словно позабыв о просительнице у своих ног.
– Кто эта женщина, о которой ты говоришь? – спросил он спустя несколько мгновений. – Эта… Пирр, так ее зовут?
– Присягнувшая Черепу! – задыхаясь, вымолвила Тристе. – Она сказала, что она жрица… жрица Ананшаэля!
Ут хмыкнул.
– Это кое-что объясняет.
– Например, тот факт, что ты не смог ее убить? – спросил Адив.
– Мы разберемся с этим завтра утром, – заявил Юрл. Поняв, что Тристе не представляет опасности, он убрал оба клинка в ножны и вступил в общий круг с выражением самодовольного превосходства на лице. – С первым светом мы поднимем птицу в воздух. Даже если они будут бежать всю ночь – по такой-то местности, – здесь все равно негде спрятаться.
– Нет! – воскликнула Тристе, яростно жестикулируя. – Нет, вам нельзя ждать! Вы должны отправиться за ними сейчас!
Юрл повернулся к ней с хитрой улыбкой.
– Не беспокойся, дорогуша, они никуда не денутся. А тем временем я, может быть, смогу что-нибудь сделать… чтобы тебя подбодрить. – Он смерил ее с головы до ног оценивающим взглядом. – Для меня очевидно, что мужчины, с которыми ты была, понятия не имели, как обращаться с женщиной.
Советник оборвал его резким движением ладони.
– Почему мы должны отправиться за ними прямо сейчас? – спросил он спокойно, но настороженно.
– Старый монах, – объяснила Тристе, впервые поднимая на него взгляд. – Он знает эти горы. Он говорил, что здесь есть пещеры – огромные пещеры. Они собирались укрыться в них.
Ут пристально взглянул на Адива.
– Это так?
Тот нетерпеливо тряхнул головой.
– Откуда я могу знать? Мы никак не предполагали, что окажемся в этих местах. На наших картах не показаны даже некоторые основные вершины.
– Что за пещеры? – спросил Ут, схватив девушку за волосы и поднимая на ноги.
– Я не знаю! – взвыла она, выгнувшись дугой и поднявшись на носки, с искаженным от боли
