Каден кивнул.

– К тому же у нее есть лук. Здоровенный, почти такой же высоты, как она сама.

– Не обманывайся насчет ее роста, – посоветовала Пирр. – Убийца не всегда выглядит как убийца. Может быть, эта девчонка и молода, но если она летает на задания Гнезда, это значит, что она, скорее всего, может засадить стрелу тебе в глаз с трехсот шагов. Знаешь, кеттрал ведь однажды пытались зачистить Рашшамбар. Один из твоих достопочтенных предков решил, что ему не слишком нравится существование храма Ананшаэля в Анказских горах. К нам послали десять крыльев, все ветераны…

Она продолжала говорить, но Каден перестал слышать ее слова. Он навел подзорную трубу на командира второго крыла – это был высокий, загорелый юноша с короткой стрижкой, его губы были сурово сжаты, глаза черны как смоляные озера. Вначале Каден обращал больше внимания на его препирательства с Мисийей Утом. Они о чем-то спорили, потом эдолиец вытащил свой клинок, а другие солдаты начали стекаться к своему командиру, словно почуяв приближение драки. Каден уже собрался еще раз хорошенько рассмотреть птицу, когда что-то вновь привлекло его внимание к этому лицу. Солнце уже почти село, света оставалось немного, и вначале он подумал, что игра теней обманывает его, но затем командир рубанул в воздухе ладонью – короткое, раздраженное движение, – и Каден больше не сомневался. Глаза еще больше потемнели и посуровели, бывший проказливый мальчишка стал взрослым мужчиной, высоким, крепко сложенным, с солдатской выправкой, но Каден узнал этот жест и узнал это лицо даже спустя восемь лет. Он пытался хоть как-то объяснить себе, что происходит там, на седловине, но еще продолжая наблюдать, он уже чувствовал, как в его живот погружается холодный клинок предательства. Он опустил подзорную трубу.

– Это Валин, – проговорил он бесцветным тоном. – Мой брат.

Чувствуя навалившуюся усталость, он опустил подзорную трубу и лег спиной на неровную скалу. Вдруг ему показалось, что Пирр была права, что лечь и хорошенько отдохнуть перед концом – это все, что они еще могут сделать.

– По крайней мере теперь мы знаем, кто стоит за всем этим.

– Твой брат? – переспросила Пирр, внезапно заинтересовавшись. Она привстала, опершись на локоть. – Ты уверен?

Каден утомленно кивнул.

– Я провел полжизни, бегая с ним наперегонки по Рассветному дворцу. Он вырос, и в нем появилось что-то… более опасное, что ли, но это он.

Пирр подобрала с земли подзорную трубу и довольно долго смотрела в нее, поджав губы.

– Ну что ж, – наконец сказала она с ухмылкой, разлившейся по ее лицу. – Если тот прием, который они там встретили, можно принять за указание, я бы сказала, что он на нашей стороне.

Каден покачал головой.

– Почему ты так решила?

– И вновь я должна заметить, что не в восторге от хинской наблюдательности. Мисийя Ут, да сгрызет Ананшаэль все мясо с его непомерных костей, только что заставил крыло твоего брата сложить оружие. В настоящий момент его люди связывают их как цыплят. Рыжеволосая красотка с обворожительной фигурой, кажется, откусила ухо у одного из солдат, а если судить по лицу твоего брата, он готов пойти намного дальше.

В груди Каден вспыхнула внезапная, яростная надежда.

– Они дерутся?

– Ну, они попытались драться, но драка вышла довольно неравноценной. Зубы против клинков – не очень честное единоборство.

– Но они не с ними? – настаивал Каден. – Они не участвуют в этом?

– Хорошая новость состоит в том, – продолжала Пирр, словно не слыша вопроса, – что такая птичка должна быть способна унести нас всех отсюда.

– Птица находится там, – заметил Рампури Тан. Его глаза снова смотрели остро, сосредоточенно; состояние транса, в котором он пребывал, осталось далеко позади. – Мы находимся здесь. Нас разделяют долина и больше дюжины вооруженных людей.

– Э-э, я еще не закончила с хорошими новостями, – отозвалась Пирр. – Ты забегаешь вперед.

– И это все? – воскликнула Тристе. Ее лоб избороздили гневные морщины. – Это все, что ты можешь предложить?

– Никак нет, – отозвалась убийца, поворачиваясь к девушке. – Хорошая новость номер два: у меня есть план.

Каден сузил глаза. Где-то в этой приманке таился крючок – он просто не мог его увидеть.

– План? – проскрежетал Тан.

– И вот теперь мы подходим к плохим новостям. – Пирр положила подзорную трубу, вытащила один из своих длинных, страшных ножей и повернулась к Тристе. – Плохая новость состоит в том, что планом предусмотрена жертва, и в этом несправедливом мире некоторые из нас призваны быть жертвами больше, чем остальные.

В самый последний момент Каден бросился на ее запястье в отчаянной попытке перехватить нож; но он был всего лишь монахом – он даже и монахом-то не был, – в то время как Пирр Лакатур была жрицей Ананшаэля, профессиональной убийцей, Присягнувшей Черепу, обученной следовать путями своего кровавого бога под жуткими сводами Рашшамбара. Она двигалась так стремительно, так отточенно, что у Тристе не хватило времени даже вскрикнуть, прежде чем в нее вонзился нож.

48

Валин до крови стер себе запястья и чуть не вывернул руку из плечевого сустава, пытаясь вытащить ее из веревок, стянувших руки у него за спиной. Он знал все хитрости относительно того, как высвободиться из мясницкого узла – но их также знали и люди, которые его связывали. Вечная проблема, когда дерешься с другими кеттрал.

Все его тело болело от напряжения, но физическая боль была ничем по сравнению с пронзительным, обжигающим чувством вины. В поспешном стремлении спасти брата он подставил свое крыло прямо под удар, не обращая внимания на знаки, презрев благоразумную осторожность, и теперь, если он не придумает какого-то способа освободить их всех, то они умрут здесь, в тени безымянной горы у края мира. Достаточно плохо было бы умереть, держа в каждой руке по клинку, с невысказанным проклятием на губах, но так… связанным, словно свинья на бойне! Позор был гораздо, гораздо хуже, чем боль.

«Держись, – сказал он себе. – Думай. Пока ты жив, борьба еще не закончена».

Спасение, однако, казалось маловероятным. Эдолийцы остановились на ночлег в выемке посреди длинного, зазубренного хребта, на высоте нескольких сотен шагов над местностью в обе стороны. Это было хорошее место, с превосходным обзором, легко защищаемое с любого направления – хотя и не лучшее для отступления, если схватка обернется против них. Нет, бегство было маловероятным. Единственными людьми на расстоянии сотен лиг в любом направлении были монахи, но если верить Мисийе Уту, его люди перебили их всех. Каден был где-то там, в горах, пробираясь сквозь темноту – но Каден сам спасался бегством. Оставался только Валин и его крыло, а они были совершенно небоеспособны, связаны и брошены на груду колючего щебня в самом центре седловины. Даже если им удастся каким-то образом высвободиться из пут, они по-прежнему будут заперты в ловушке между скалами на