«Мракокрад, не знаешь? – спросила Луна. – Твой дар куда сильнее моего. С кем говорила королева Пурпур – не видел? Да и Пурпур ли?»
Он молчал очень долго. Спит? А может… может, это был он сам? Наконец, раздался голос в голове:
«Кое-что знаю, но, как бы ни ответил, будущее нам светит плохое, и тебе, и мне. К примеру, если скажу прямо, кто разговаривал с бывшей Небесной королевой, ты тут же кинешься к нему, что закончится твоей смертью, а это очень плохо… потому что, во-первых, я к тебе привязался, а во-вторых, мне придётся ждать свободы ещё тысячу лет».
Луна потрясённо сжала дрожащими когтями подстилку из мха и листьев.
«Ты точно видишь будущее, где я сегодня умру?»
«Точно и ясно… А ещё несколько, в которых умрёшь завтра. Вообще, в ближайшее время тебе бы поостеречься».
«Это ты мне так помогаешь набраться храбрости?» – Ей хотелось зарыться в мягкий мох с головой и никогда не вылезать.
«Думаю, ты храбрее, чем кажешься сама себе… но так никогда в этом и не убедишься, если не проявишь капельку осторожности».
«Но… Я всё же должна найти преступника! Мне надо хоть что-то ответить Холоду до сегодняшней полуночи».
«Поверь, Луновзора, я сделаю всё, чтобы помочь тебе выжить».
Она вспомнила способ, которым успокаивала себя Стерх, и решила попробовать тоже, только вместо грязевой лужи вообразила родной лес, будто бы становясь с ним одним целым. Костями стали гигантские стволы деревьев, крыльями – их развесистые кроны, а всевозможные лесные обитатели – ленивцы, ящерицы, тапиры, ягуары и обезьяны – разбегались по сторонам, как мысли, свои и чужие, и возвращались с новостями.
Набравшись уверенности, Луна решительно прижала к спине крылья и двинулась в коридор, но на пороге испуганно отшатнулась, столкнувшись с Вихрем.
– Не говори ничего пока, не отвечай, – начал песчаный дракончик. Он торопился, будто пытаясь спрятать за словами свои мысли. Впрочем, от слов они мало отличались – похоже, свою речь он учил наизусть. – Слушай, я хочу извиниться за всё, что ты прочитала у меня в голове. Мне очень хотелось бы думать по-другому и вообще быть лучше внутри, но теперь уже поздно, и ты видишь, какой я на самом деле. Но что бы ты ни думала обо мне, пещеру я вчера не взрывал, уж ты-то должна знать… А это и есть самое главное! Ты можешь выяснить правду быстрее всех, и я готов тебе помочь – вот и всё.
Он тяжко вздохнул, и Луна ощутила борьбу в его душе: убежать или остаться? Попробовать подружиться… или предостеречь от такой дружбы остальных? Довериться странной ночной или… нет.
«Почему ты думаешь, что я могу выяснить правду?» – спросила она, заранее предугадывая ответ.
– А для чего же ещё тебе даны такие способности? – воскликнул он. – Умей я читать мысли и видеть будущее, только бы и делал, что останавливал злодеев… ну, или, как сейчас, не давал совершить другое зло. Ты же получила свой дар не просто так, для развлечения, верно?
Луна задумалась.
Ей никогда не приходило в голову взглянуть на свои способности с такой стороны. Мать называла их проклятием и видела лишь связанные с ними опасности, а Мракокрад считал способом захватить власть и возвыситься над другими драконами. Вихрь же предлагал совсем другое – использовать её дар, чтобы помогать и защищать… применять разумно.
На самом деле, он предлагал ей испытание, хотя ни в словах, ни в мыслях, так его не называл. Если она поможет изловить убийцу Сердолики и Хвоста, песчаный дракончик поверит ей – поверит, что с ней можно дружить.
– Да, конечно, – согласилась Луна. – Я и сама думала… И очень хочу помочь… только не знаю, с чего начать.
– Как вообще это работает? – спросил он. – Ты что, как будто раскапываешь чужие мозги и находишь, что тебе нужно?
Она покачала головой.
– Это как будто входишь в пещеру и слышишь разговор – мне передаётся то, что звучит в голове у других, иногда ясно и последовательно, как речь, а бывает путаница из слов. Вижу образы, картинки, ощущаю чужие чувства – иногда так сильно, как будто чувствую это сама. Сильнее всего, когда дотрагиваюсь… – Увлёкшись, она потянулась, чтобы показать, но Вихрь опасливо отстранился. – Ой, извини, я не подумала… – Она смущённо отдёрнула лапу.
– Это ты извини, – смутился он в свою очередь. – Я просто ещё не привык.
– Понимаю.
– Значит, – подытожил он, – преступник должен подумать о своём преступлении, чтобы ты его распознала. Но ведь он непременно подумает, как же иначе? Двойное убийство – не шутка, о таком не забывают.
Луна задумчиво поворошила свитки на столике у двери.
– Ну, до сих пор я ничего особенного не слышала… Правда, кое-кого не слышу совсем, никогда… не знаю, почему. Оникс, например, или Беду – изредка что-то пробивается, но как будто всё в огне, не разобрать. Или вот Карапакс…
– Карапакс? – удивлённо переспросил песчаный. – Он может скрывать от тебя свои мысли? «Странные дела, – подумал он. – Вот уж кто вряд ли догадался бы, как это делать», – и тут же оборвал свою мысль. – Не слушай, не надо, Карапакс мне нравится, я не хотел говорить о нём плохо… Беда могла, да. А про Оникс я ничего не знаю, она вроде не из Гнезда скорпионов, иначе бы слышал о ней.
– Да нет, вовсе не обязательно, что кто-то из них… Просто, если и да, то я ничего не услышу, вот и всё.
Песчаный дракончик кивнул.
– Ладно, понятно. Короче, на собрании слушай внимательно и, если не услышишь ничего подозрительного, будем проверять этих троих.
– Что за собрание?
Вихрь показал на стену коридора, где висело объявление: «ВСЕ СОБИРАЕМСЯ В ГЛАВНОМ ЗАЛЕ ПО СИГНАЛУ ГОНГА».
– Бедная Солнышко, – покачал он головой, – она так, должно быть, переживает.
– Очень, – подтвердила Луна.
По подземным коридорам раскатилось гулкое эхо: «ДОНН! ДОНН! ДОНН!», и из пещер стали появляться драконята. Угрюмый бессловесный поток чешуи и крыльев неторопливо потянулся к главному залу академии. Вихрь мрачно разглядывал проходящих мимо, совсем позабыв, что Луна слышит его мысли:
«Кто же устроил поджог? Ищи мотив, сказала бы Тёрн. Зачем это понадобилось? Вольные когти никогда не подкладывали бомб, Тёрн не хотела случайных жертв. Если уж убивать, то только тех, кого надо, и открыто вызывать на бой… – В голове его мелькнул образ матери, но Луна не уловила связи – память говорила, что мать ещё жива. – Взрывать ни в чём не повинных драконов издалека – тактика трусов!.. Кого же хотел убить преступник? Или просто кого попало и побольше? Та же Тамарин – кому она мешала? Сердолика и Хвост – другое дело, у них могли быть враги… или враг!» – Песчаный взметнул хвост, осенённый внезапной идеей.
– Щук? – удивилась Луна. –
