Ресторан был почти пуст, обеденное время уже прошло, а вечернего разгула еще не наступило. Алекс настоял на столике в дальнем углу. Зато отсюда хорошо был виден весь зал и двери. Лейтенанты отцепили свои сабли и устроились поудобнее. Тут же подскочил великолепно вышколенный официант.

– Что господа изволят?

Лейтенант Магу вдруг обнаружил, что некогда привычные названия блюд основательно выветрились из его головы. Пришлось выкручиваться:

– А вы что порекомендуете?

– Ушицу из стерляди, телячьи котлетки с отварной картошечкой и свежей зеленью, блины с черной икрой, на десерт…

– Неси, – оборвал его Алекс, – с десертом потом разберемся.

Анатоль, как всегда, был на высоте. Вот никак не получалось у Алекса так изящно и небрежно бросить:

– Мне как всегда!

Браво, Анатоль! Интересно, это умение у него было врожденным, приобретенным путем многочисленных тренировок, или для этого нужны несколько колен благородных предков.

– И графинчик «Смирницкой», – продолжил гвардеец. – Или возьмем коньячку?

– Пусть будет водка, – махнул рукой Алекс. – Никогда не слышал, чтобы ордена обмывали коньяком.

Принесенный халдеем запотевший графинчик не успел опустеть и наполовину, когда зал начал интенсивно заполняться посетителями. Рабочий день закончился, и деловые люди спешили отметить удачные сделки и полученные прибыли. С торговцами, промышленниками и банкирами соседствовали нечистые на руку чиновники. Даже министры вряд ли могли прийти сюда на законное жалованье. Видимо, более мелкие чинуши отмечали полученные взятки, их же здесь и тратили. Чуть позже должны были подтянуться гвардейские офицеры-аристократы. Эти прогуливали семейные состояния, нажитые предками.

– Смотри, Кларетта! Вечер обещает стать томным.

В зал входила среднего роста, но удивительно пропорционально сложенная молодая женщина с кукольно-красивым личиком, которое слегка портили капризно надутые губки. Впрочем, кому-то это наверняка нравится. Несомненно, красавица Кларетта относилась к тем дамам столичного полусвета, близкое общение с которыми гарантировало не только приятный вечер, но и не менее приятное его продолжение. При этом профессионалками они не считались, но, уходя от них утром или провожая из своей квартиры, полагалось вручить им какой-нибудь небольшой, но достаточно ценный подарок.

– Раньше я ее не видел.

– Недавно появилась, – пояснил Анатоль, – но я уже успел. Так что рекомендую, очень завлекательная штучка. В вашей провинции таких не сыскать. Так и быть, сегодня я уступаю ее тебе.

– Но у меня с собой ничего нет.

– Положись на меня. Твой друг готов ко всем неожиданностям, особенно к таким. Сейчас я приглашу ее за наш стол.

Гвардеец уже оторвал зад от дивана, но тут же плюхнулся обратно.

– Вот черт! Она сегодня занята.

– С чего ты это взял? – удивился Алекс.

– Ты же сам видел, как она хлопнула веером по открытой ладони левой руки.

Алекс с трудом припомнил, что на языке светских жестов это означает «я не одна». И действительно, к даме присоединился какой-то бледный юнец. Кларетта взяла его под руку, и они, сопровождаемые метрдотелем, направились в глубь зала, заняв стол через один от лейтенантского.

– Ну и ладно, – не стал расстраиваться Анатоль, – будут и другие. Гуляем дальше.

Другие дамы где-то задерживались, и графинчик на столе успел опустеть, лейтенанты заказали второй. В голове уже изрядно шумело, когда Алекс поймал на себе чей-то взгляд. К его удивлению, разглядывала его не кто иная, как красавица Кларетта, ее кавалер куда-то отлучился. Поначалу лейтенант решил, что она обозналась и спутала его с кем-то из своих знакомых или бывших кавалеров. Но нет, барышня улыбалась именно ему, в этом не было сомнений. Алекс улыбнулся в ответ, Кларетта послала ему воздушный поцелуй. Похоже, она была не прочь сменить кавалера по ходу вечера.

За всеми этими переглядываниями они не заметили появления бледного спутника Кларетты, а вот он, к несчастью, успел увидеть слишком много, хотя, похоже, к тому времени прилично принял и на ногах держался не очень твердо. Подойдя к женщине, он сказал ей что-то обидное. Та вспыхнула, сказала что-то в ответ, встала и попыталась уйти, но тут же рухнула обратно на диван. Звук пощечины долетел до ушей Алекса. Под руку лейтенанта попала рукоять сабли с вензелем императора и украшением в виде головы льва с двумя рубиновыми глазками. Лейтенант потянул саблю из ножен, но тут в нее вцепился чуть более трезвый Анатоль.

– Ты что, Алекс? Не вздумай! Из-за какой-то…

– И ты туда же!

Лейтенант выпустил оружие, встал и чуть пошатываясь, направился к столу, где разгоралась ссора. Бледный вовремя заметил приближающуюся опасность и повернулся к ней лицом, только это его не спасло. По лицу и получил. Бил Алекс от души, но юнец оказался крепче, чем могло показаться с первого взгляда. По крайней мере, на ногах он устоял. Лейтенант приготовился врезать ему еще раз, но тут его схватил Анатоль, второго драчуна оттащили официанты. Доступная красавица куда-то исчезла, как будто ее и не было, вечер был безнадежно испорчен.

– Алекс – ты идиот и завтра утром можешь ждать секундантов. А самое главное, из-за кого?

– Анатоль, прекрати. Что сделано, то сделано, назад не воротишь и извиняться уже поздно.

Извинения, действительно, уже не помогут, скандал и оскорбление были слишком публичными, к утру эта новость расползется по городу, и завтрашним вечером ее будут обсуждать во всех светских и богемных салонах. Репутацию могла спасти только дуэль, а репутация для светского человека дороже жизни.

– Ты знаешь, кто он? – поинтересовался Алекс.

– Игварь Полярный. Очень модный поэт и кумир всех столичных барышень от двенадцати до четырнадцати лет.

– Ты что, знаешь всех посетителей «Триатона»?

– Почти всех. Это столица, Алекс.

– А столица – город маленький, – подхватил Магу.

– Слушай дальше, раньше он в дуэлях не участвовал, но стрелять умеет, а вот с фехтованием не в ладах, поэтому выбери шпаги, а лучше сабли, и просто заруби его.

– Ты что? Тогда меня возненавидят все барышни от двенадцати до четырнадцати.

– Вот тут ты – прав, – согласился Анатоль, – барышни – это серьезно, придется стреляться.

– Как не вовремя все это, – поморщился Алекс, – отец буквально вчера просил меня ни во что не