Мисс Фрост крепко схватила меня за плечи и развернула к себе:

— Послушайте меня, мисс Покет. Не отдавайте ожерелье Матильде. Оно несёт страшное зло. Оставьте камень себе, мисс Покет. Оставьте его себе и уходите отсюда. Я найду вас.

— Найдёте? Но где вы будете меня искать?

— Вы верите мне, мисс Покет?

— Разумеется, нет! — выкрикнула я ей в лицо. — Я не имею понятия, что тут произошло. Я не имею понятия, кто на самом деле вы или мисс Олвейс. Почему она не сломала себе шею, когда спрыгнула с крыши? Где этот другой мир, о котором вы обе без конца твердите? Что происходит?

— Примерив ожерелье, вы вступили в войну, мисс Покет. А теперь делайте как я сказала: возьмите камень и уходите.

Она отпустила меня, убрала меч в ножны на поясе и вспрыгнула на парапет.

— Куда вы?! — закричала я.

— Прикончить вашу подружку. — И она спрыгнула с крыши.

Я проследила взглядом её полёт. Она летела изящно и легко, как орлица. Её причёска развалилась, и волосы реяли позади мисс Фрост как алые ленты. Легко опустившись на землю, она побежала к конюшне. Несколько мгновений спустя оттуда галопом выбежала лошадь. В седле сидела мисс Фрост. Конь стрелой пересёк открытое пространство и пропал из виду под сенью деревьев.

— Погодите! — отчаянно закричала я ей вслед. — Вы рассказали мне не всё, что знаете! Кто была моя мать? Скажите мне, кто я?

К тому времени, когда я спустилась с крыши, гости уже разъехались. Все следы затворщиков исчезли. Я подслушала, как две служанки шептались на площадке — похоже, после злоключения с тортом праздник так и не заладился. Именинница убежала наверх, заперлась у себя и согласилась выйти, только когда ей пообещали новую лошадь.

Когда я сошла по парадной лестнице, слуги уносили из зала блюда с едой и недопитые бокалы. Некоторые с осуждением косились на меня. Словно это я испортила праздник. Возможно, так оно и было. Но меня это уже не волновало. Моя мать мертва. И покуда мир отказывается объяснять мне, кто она была, я не буду задавать вопросы. Мне всё равно.

В моём кармане лежал алмаз Тик-так, и у меня оставалось одно незаконченное дело.

Всё семейство собралось в библиотеке. Только Ребекки не было. Леди Элизабет гладила Матильду по измазанным кремом волосам и нашёптывала ей, как однажды она, Матильда, станет хозяйкой Баттерфилд-парка. И вот тогда-то она и посмеётся последней. Леди Амелия с тревожным видом ходила из угла в угол. Когда я вошла, все посмотрели на меня.

— Ненавижу тебя, Покет! — прошипела Матильда. — Ненавижу! Чтоб ты сдохла!

— Ну конечно ненавидишь, дорогуша, — обронила я равнодушно. В обычных обстоятельствах я бы обожгла её язвительным сарказмом, но не сегодня. — Прости, что я макнула тебя лицом в торт, Матильда. Мне очень жаль.

— Ещё бы! — каркнула леди Элизабет.

— А я тебе говорила, Матильда, — сказала леди Амелия. — Я ведь говорила тебе, что мисс Покет будет страшно извиняться, верно?

— Мне жаль, что я не сделала этого раньше, — пояснила я. — Матильда, ты просто чудовищно гадкая девчонка. Ты ужасно обращаешься с Ребеккой. Ты запугиваешь и держишь в страхе свою мать. Грубишь слугам. Единственная, с кем ты ведёшь себя по-человечески, это твоя бабушка, да и то только потому, что она помрёт со дня на день, и ты стараешься подольститься к ней, чтобы заполучить это отвратительное поместье.

— Высечь её! — завизжала Матильда. — Кто-нибудь, принесите мне плётку!

Леди Элизабет грохнула тростью по столу:

— Дрянь такая! Собирай свои вещи и…

— Не волнуйтесь, я уже ухожу, — сказала я. — Осталось только кое-что сделать.

Я достала из кармана платья алмаз Тик-так. Сияние половинки луны и звёзд разливалось из него. Матильда алчно уставилась на камень. Леди Амелия восхищённо ахнула, поражённая его красотой. Леди Элизабет облизнула тонкие сморщенные губы.

— Кое-кто советовал мне не отдавать камень, — призналась я. — Оставить его себе. Но пока от него были одни несчастья.

— Дай его мне, Покет! — повелительным тоном рявкнула Матильда. — Отдай сейчас же.

Я протянула руку. Камень пульсировал у меня на ладони как сердце.

— Возьми, — сказала я.

Я стояла спиной к двери и не заметила, как в библиотеку прошмыгнула Ребекка. У неё был дар оставаться незаметной. Вот почему ей удалось подобраться так близко ко мне. И к камню.

Матильда жадно выхватила камень из моей руки. Разлука с ним отозвалась в сердце пронзительной болью, будто меня накрыло взрывной волной. Но я ничем не выдала своих переживаний. Матильда подняла камень повыше, в её глазах застыли изумление и гордыня.

— Ах да, чуть не забыла, — добавила я. — Герцогиня Тринити просила вместе с ожерельем передать от неё несколько слов. Она велела сказать, что это подарок с наилучшими пожеланиями от…

Я не видела её. Не видела, как она бросилась к Матильде. Ребекка вырвала алмаз Тик-так из рук кузины. Матильда завопила. Потребовала сию же минуту вернуть её ожерелье. Но Ребекка не слушала. Она взбежала по винтовой лестнице к площадке на галерею.

— Я должна это сделать! — крикнула она дрожащим голосом. — Всего один раз!

— Что на тебя нашло, Ребекка?! — воскликнула леди Амелия.

— Немедленно верни его, дура психованная! — взвыла Матильда.

Возможно, я всё ещё не понимала, что происходит. Все кусочки мозаики лежали передо мной, однако мне не удавалось сложить их вместе.

А вот леди Элизабет начала о чём-то догадываться:

— Послание от герцогини Тринити — что в нём говорилось, мисс Покет? Что она велела передать?

Но я так растерялась, что ничего не могла сообразить.

— Слезь сейчас же! — верещала Матильда, топая ногами. — Это мой бриллиант, не твой!

— Не могу, — мягко сказала Ребекка. Она расстегнула замочек, завела концы цепочки назад. — Это единственный способ, понимаете? Моя единственная надежда…

— Надежда на что? — спросила я.

— Послание! — рявкнула леди Элизабет, снова стукнув тростью по столу. — Что говорилось в послании, несносная