Шумная возня сменилась валянием и болтовнёй, потом обедом, потом снова болтовнёй. Ждана вспомнила, что собиралась расспросить «жениха» о его знаменитых разработках, и демонстративно развесила уши — давай, мол, хвастайся.

— А что! И похвастаюсь. Мне многие области интересны, я даже ещё не определился, какие больше. Да все, наверное! В детстве больше органикой увлекался, первый патент, кстати, тогда же вручили — за усовершенствование формулы ранозаживляющей мази. Сначала на себе опробовал, потом саламандрам своим лапки лечил…

Рум покосился на хихикающую Ждану.

— Что смешного? Их всем покупают, хотя я больше хотел личного мини-крокка. Нет, в дочки-матери не играл, они у меня сначала в школе «учились», а потом в ДИМе, я о нём уже тогда мечтал… Ждан, ну какие балы, какие свадьбы, я же не девчонка! Они у меня и без свадеб прекрасно размножались. Потом заинтересовался сплавами.

— Точнее, оружием?

— Угадала. Отец меня по блату даже на производство брал, в святая святых, можно сказать… Жуть было интересно. Я на первом курсе пару своих тогдашних разработок довёл до ума — так с руками оторвали и даже солидную сумму выплатили. Правда, патенты всё равно факультету приписаны, ну да ладно, успею ещё ими стенку завесить. Ага, и потолок. Чистой химией я, кстати, тоже пробовал заниматься, но это, уж извини, совсем не то. Магия — мощнейший катализатор, без неё всё как-то медленно и печально. Понимаю, что у вас по-другому нельзя, и сочувствую, правда. Я бы в вашем мире точно спёкся. А премию дали главным образом за то, что король… Упс, прости, не получится!

Рум сердито подул на покрасневший палец.

— Забыл, это же государственная тайна, с меня магклятву взяли. Нет, не вооружение. Защита — отчасти, но это отдельные проекты, к премии отношения не имеют. Вот, кстати, придумать бы защитное плетение от жёлчи — обогатился бы в момент!.. А при чём тут возраст нашего короля и его физическое здоровье? Ждана, чел, я тебе этого не говорил! И в кого ты такая догадливая-то?! В бабушку? А, ну да…

Посмеялись.

— А на самом деле у меня есть одна очень давняя мечта. — Рум лёг на спину и уставился в лиловеющее за прозрачным потолком весеннее небо. — Мой дед, мамин отец, был в своё время гениальным танцором. Гениальным! Это все признавали. Говорили, в него была влюблена сестра нынешнего короля, несмотря на то, что в то время он уже был совершенно не молод. Так вот, однажды в результате несчастного случая он сильно повредил ногу. Лекари умудрились её полностью восстановить — королевские лекари, между прочим, не какие-нибудь! — но это не помогло, к танцам он больше не вернулся. Да что танцы, он до конца жизни еле ходил, повреждённая нога абсолютно не работала.

— Погоди, — нахмурилась Ждана. — Ты же говорил, что его вылечили.

— То-то и оно, что вылечили! Но он так и не смог полностью в это поверить. Мозг чётко помнил, что у него там всё переломано, живого места нет, и уже смирился с будущей хромотой. Как его ни убеждали — ничего не помогало, нога по-прежнему не слушалась. Вскоре он умер, потому что без танцев не представлял свою жизнь…

— Всё это очень печально. Но… прости, не знаю, есть ли у вас психотерапевты — в случае твоего деда лечить надо было именно голову.

— Пробовали, — усмехнулся Рум. — Но очень осторожно и потому безрезультатно. Не хочу обижать тебя сравнением мозга человека и демона, будем считать, я не вполне владею информацией, но за нас скажу: там всё настолько сложно, что до сих пор пациенту в голову лезут лишь в двух случаях. В прямом смысле — при ранениях и травмах, и в переносном, вернее, в магическом — когда надо допросить преступника, показания которого много ценнее его жизни. Или, как в случае с покушением на балу, — со злым умыслом, когда низшему внушили подлить жёлчь в кружку принца. Амулет ментального воздействия — вещь, которая применяется нашими магами к тем же драккам и некоторым другим животным, — на самом деле страшная штука. Потому что…

— Мозг животных более примитивен и вполне выдерживает такую нагрузку. Понятно, — кивнула Ждана. — А амулет аналогичного действия для демонов существует?

— Нет, во всяком случае, формально исследования в этой области под строгим запретом. Для допросов хватает «животного» амулета, он работает грубо, но далеко не всегда делает испытуемого дебилом. Бедняге обслужнику просто не повезло… слишком сильная индивидуальная восприимчивость, так бывает.

— Однако какой соблазн… — задумчиво произнесла девушка. — Неужели за столько веков никто не пытался тайно усовершенствовать амулет? Когда воздействие незаметно и, как следствие, недоказуемо. Слишком заманчиво, слишком!

— Ты права. Конечно же, попытки делали, особенно раньше. Не хочу рассказывать, к чему они иногда приводили… Да, мы — высокоразвитая раса, но, увы, отнюдь не безгрешная. Интриги, покушения, даже войны — всё было. А потом короли смогли договориться, поднапряглись и выкосили чересчур властолюбивых магов. И под угрозой смерти запретили подобные эксперименты. Мало того, теперь каждый школьник перед выпуском приносит отдельную магическую клятву и обязуется никогда не воздействовать на чужой мозг. Под угрозой опять-таки смерти. Вот так. Сурово, зато доходчиво.

— Это да, — признала Ждана. — Тогда не понимаю, как бы ты мог помочь своему деду, будь он жив? Ты же тоже давал эту клятву?

— Давал, конечно. Я просто поменял направление мыслей. А что, если бы можно было не заставить его поверить, что всё в порядке, а… не знаю, расслабить, отвлечь, чтобы он сам забыл о своей беде и на автомате начал пользоваться ногой. Я надеюсь, что когда-нибудь придумаю препарат, который будет действовать не от головы…

— А от ноги? Не хочу показаться грубой, но я знаю один простой и очень эффективный способ. Надо было ему вторую ногу сломать, — буркнула Ждана. — Или хотя бы замотать в гипс или что там у вас, и сказать, что и эта сломана. И всю обслугу убрать, чтоб не помогала и на себе не таскала. Тогда хочешь не хочешь — сам бы встал и пошёл, для начала в туалет, а потом и на танцы. Прости, но как-то так. У меня дедушка неродной, ну, второй бабушкин муж, так