– Мерсия и Церковь, – произнес Финан.
– Не западные саксы, – заметил я.
– Послали Эрдвульфа делать за них грязную работу?
– Он больше всех выигрывает и больше всех теряет, – подтвердил я.
Я вдохнул, готовясь к боли, и забрался в седло. Осферт, Финан и мой сын уже сидели верхом. Мы вчетвером облачились для войны, но, в отличие от людей, приближающихся с севера, не взяли щитов.
– Знамя захватим? – поинтересовался сын.
– Нечего им льстить, – буркнул я и тронул коня.
Ворота располагались выше уровня разлива, но уже через несколько ярдов наши лошади брели по щетки в воде. Я отъехал шагов на восемьдесят или девяносто от форта, натянул поводья и принялся ждать.
Мерсийцев вел Эрдвульф. Смуглое лицо под шлемом, украшенным серебряными змеями, обвивающими металлический череп, было мрачно. Поверх полированной кольчуги он набросил белый плащ, отороченный горностаем. Ножны меча из отбеленной кожи украшали серебряные полоски. На шее висела тяжелая золотая цепь с крестом, украшенным аметистами. С каждой стороны от него ехали священники, оба на лошадях поменьше. Рясы их вымокли за время поездки по воде, и теперь полы облепили стремена. То были близнецы Сеолнот и Сеолберт. Лет тридцать тому назад их и меня захватили даны – судьба, которая обрадовала меня, но двойняшек сделала ярыми ненавистниками язычников. Меня они тоже ненавидели, особенно Сеолберт, которому я вышиб зубы, зато теперь я хотя бы научился различать близнецов. Бо́льшая часть конных остановилась шагах в пятидесяти, но Эрдвульф и попы продолжили путь по залитой дороге, пока не подвели своих коней к нашим.
– Я принес послание от короля Эдуарда, – заявил Сеолнот, не поздоровавшись. – Оно гласит, что ты…
– Привел щенков, чтобы тявкали вместо тебя? – спросил я у Эрдвульфа.
– Оно гласит, что тебе следует вернуться в Глевекестр. – Сеолнот возвысил голос. – С мальчиком по имени Этельстан и племянницей короля Эльфинн.
Несколько ударов сердца я глядел на эту троицу. Порыв ветра принес очередной заряд дождя, резкого и сильного, но он кончился, едва начавшись. Я посмотрел на небо, не предвещает ли оно новых ливней, поскольку чем дольше продержится разлив, тем больше будет у меня времени, но облака повсюду светлели. Финан, Осферт и сын смотрели на меня, ожидая ответа Сеолноту, но я просто развернул коня.
– Поехали, – велел я.
– Господин Утред! – воскликнул Эрдвульф.
Я дал шпоры. Я бы посмеялся, не будь это так больно. Эрдвульф продолжал звать, но вскоре мы оказались вне пределов слышимости и пересекли вход в форт.
– Пусть глодают кости, – рыкнул я.
Эрдвульф будет сбит с толку. Он намеревался прощупать мою решимость. Возможно, питал надежду, что я подчинюсь указу короля Уэссекса. Мой отказ от переговоров подскажет ему, что придется драться, а нападать Эрдвульфу едва ли захочется. Пусть у него втрое больше людей, схватка сулит серьезные потери, да и никто не пожелает сойтись лицом к лицу с таким воином, как Финан. Эрдвульф не может быть даже уверен, что все его парни станут сражаться: многие из них служили у меня под началом в последние годы. Мне вспомнился чернобородый у ворот Глевекестра – то был мерсиец, принесший присягу Этельреду и Эрдвульфу, но он улыбался мне, был явно рад видеть. Таких людей нелегко заставить выступить против меня. И хотя Эрдвульф неплохой воин и заслужил определенную славу, преданности в своих людях он не пробуждал. Никто не рассказывал о завоеваниях Эрдвульфа, о противниках, которых он сразил. Ему хватало ума предводительствовать армией, но грязную работу на поле боя он предоставлял другим, потому и не пробуждал стремления идти за собой. Этельфлэд это удавалось, как в свое время, не почтите за бахвальство, и мне.
Когда я спешивался, Эрдвульф все стоял и наблюдал. А потом развернул коня и вернулся на твердую землю. Земли этой, по мере отступления разлива, становилось все больше, так же как, по мере того как день клонился к вечеру, прибавлялось плохих новостей. К Эрдвульфу подошли подкрепления. Они подоспели с севера, и я предполагал, что это были патрули, разосланные на наши поиски, но теперь отозванные. В итоге к сумеркам на невысоком холме скопилось две с лишним сотни человек, а потоп почти закончился.
– На рассвете они придут, – буркнул Финан.
– Возможно, – согласился я.
Часть дружинников Эрдвульфа может не гореть желанием, но чем больше у него воинов, тем вернее удастся заставить их вступить в бой. Нежелающие пойдут во втором ряду, в расчете, что другие полезут в пекло. Священники тем временем разожгут религиозный пыл, а Эрдвульф пообещает добычу. И у Эрдвульфа нет иного выбора, как атаковать. Мне было ясно, что Эдуард и Этельхельм решили не принимать участия в этой схватке. Мерсия и так их, только руку протяни, а вот Эрдвульфу грозит лишиться наследства Этельреда. Если он проиграет, западные саксы отрекутся от него, поэтому ему обязательно нужна победа. Он придет на рассвете.
– А если Эрдвульф нападет ночью? – спросил сын.
– Нет, – возразил я. – Темно будет, хоть глаз коли. Они увязнут в жидкой грязи, да и заблудиться могут. Эрдвульф может отрядить людей, чтобы держать нас в напряжении, но мы выставим заслон на дороге.
Еще мы разожгли на парапете костры, разобрав на дрова последние два коровника. Эрдвульф мог видеть моих часовых, расхаживающих в свете огней, но едва ли догадывался о выдвинутом вперед дозоре. Ни один из рубежей не был потревожен. Эрдвульфу не было нужды прибегать к рискованной атаке ночью, раз на рассвете он мог задавить меня числом.
На заре на небе зажглась звезда. Небо наконец расчистилось, облака снесло холодным восточным ветром. Я подумывал выслать Осферта во главе сорока всадников через мост, потому что на южном берегу врагов было меньше. С ними хотел отправить Этельстана, его сестру и Эльфинн – пусть скачут во весь опор к Лундену, я же останусь и задержу Эрдвульфа. Но тот опередил меня, и едва горизонт просветлел, я увидел четыре десятка конных, расположившихся прямо за мостом. Разлив почти совсем спал. Солнце вставало над промокшим миром. Поля были наполовину зелеными, наполовину блестели мелкими лужами. С отдаленного моря прилетели чайки и теперь кружили над набухшей землей.
– Жаль, – бросил я Финану, указывая на перекрывших мост всадников.
Мы ожидали верхом на конях в воротах старого форта.
– Жаль, – согласился ирландец.
Судьба. Просто судьба. Нам кажется, что мы управляем собственной жизнью, но боги забавляются с нами подобно тому, как дети играют в соломенные куклы. Мне вспомнилось, как часто я заманивал врага в ловушку, испытывал наслаждение, навязывая ему свою волю. Неприятель воображал, что у него есть выбор, а затем понимал, что это не так. На этот
