– Получается, что мне надо только место выбрать на побережье да обсудить его со своим товарищем. Ну и уточнить: когда первый из ваших коллег будет готов для перемещения на божественную плоскость?

– Через два часа. Устраивает такое время?

Труммера это устраивало более чем. И сам может на время убраться с острова, и к беженцам на континент наведаться, ну и с Тилиусом новые обстоятельства обсудить со всем тщанием. Возможно, и пробные перемещения в нужную точку отрепетировать.

Разве что оставались невыясненными причины, по которым члены Совета Старейшин так рвались оказаться ближе к дэмам. Но тут и догадаться было нетрудно. Если тут, несмотря на уникальные научные достижения, даже до ста лет никто не доживает, то власть имущих это крайне не устраивает. И ведь им есть с чем сравнивать: в том же Параисе или в Ро́зморе практически любой человек доживает до ста лет. А’первы или е’вторы – до ста двадцати – ста тридцати. Кто выше рангом – до ста пятидесяти. Ну и великих героев, знаменитых спортсменов, тех же управляющих с главными консулами дэмы подтягивают порой до двухсот лет.

Наверняка местные старцы уже всё перепробовали, пользуясь своими способностями и талантами подчинённых. И даже наверняка поняли, чего и сколько им не хватает для создания панацеи долгожительства. А может, и не поняли, но в любом случае им мечталось побывать на божественной плоскости, чтобы решить именно этот вопрос. Вряд ли они мечтают встретиться с дэмами и попросить помощи у хозяев ДОМА.

Но и тут следовало сделать должные предупреждения:

– Учитывайте, мы вас телепортируем на побережье первого сектора, в районе Параиса или Розмора. Потому что со стороны Имений у вас попасть на сушу не представится малейшей возможности. Все посторонние там уничтожаются без предупреждения.

Престарелых правителей Златорана это устраивало. Разве что, уже выдавая опознавательные артефакты, министр стал уточнять:

– Вдруг вы всё-таки сможете за один раз прихватывать с собой сразу двух пассажиров? Мы ведь не крупной стати и весьма лёгкие.

– Вряд ли, – задумался Поль. – Но я обязательно посоветуюсь со своим товарищем. Всё-таки мы сами заинтересованы, чтобы не делать ходок вдвое больше, чем возможно.

Но том и расстались, оговорив время следующей встречи через два часа и уже непосредственно на самом берегу. Устроившись на какой-то скале, выступающей в море, Труммер стал ждать Тилиуса, размышляя над создавшимся положением:

«Вроде как и дилеммы никакой не возникает: ласты в руки – и сбегаем на свою плоскость. И так глупостями тут занимаемся, а там беспризорно на волнах болтается остов самолёта с древними артефактами. Сглупили мы, надо было сразу к нашему трофею наведаться, достать, перепрятать… и так далее. Чего нас к этому острову потянуло-то?..»

Вначале он решительно был настроен вообще не встречаться больше со старцами из Совета. И даже посмеялся над их наивностью: с чего это они такие доверчивые? Неужели настолько уверены, что путешественник по всему ДОМУ соблазнится каким-то уникальным зданием, возжелает его и с радостью согласится сотрудничать, связав себя обязательствами до скончания своего века?

Оно, конечно, заманчиво иметь свой личный небоскрёб, да ещё и возведённый по личному проекту. Престижно, удобно, радостно. Да и остров, по большому счёту, вполне отличное место для проживания. Если рассуждать дальше в том же направлении, то можно и семью сюда перевезти со временем. При должном терпении можно уговорить и сестру, и Галлиарду, и нянь-учительниц, и остальных друзей перетянуть. А не согласятся, то в любом случае хорошо иметь запасной аэродром на случай самых неприятных обстоятельств. Это ещё вчера сразу двое из дэмов опекали молодого а’перва, выделяли его из миллиардов и поддерживали. И та же Кобра даже снизошла до любовного флирта с простым смертным.

А уже сегодня ослушавшегося и пропавшего дипломата могут разыскивать только для одного: чтобы сжечь на месте. Исходя из этого, любой здравомыслящий, дальновидный человек приготовит для себя запасную позицию. Тем более что это ничего для него не стоит.

«Как же, не стоит! – сокрушался Поль. – Придётся ведь Тилиуса уговаривать на многочисленные прыжки туда и обратно. А оно ему надо? Делать ему больше нечего, как заниматься моим благоустройством. При этом надо учитывать, что и в будущем обойтись без Тилиуса невозможно. Небоскрёб-то я заимею, а вот кто меня к нему доставлять будет? Получается: зачем мне такая собственность, если я её больше не увижу?.. Из этого проистекает следующий вывод: если с домом ничего не получается, то зачем мне с членами Совета сотрудничать?..»

Проблемы. Решить их самому – невозможно. Да и просто обсуждать – лучше вместе с китом. А тот почему-то задерживался. И время уже почти вышло.

Поль стал нервно прохаживаться по краешку скалы, всё пристальней и пристальней вглядываясь в море, довольно густо заполненное яхтами, катерами и лодками попроще. И облегчённо выдохнул, когда громадная туша появилась почти рядом.

«Наконец-то! Где тебя носило? Я уже места не нахожу…»

«Кошмар! Ужас! – начал товарищ крайне экспансивно общение, даже не осмотревшись по сторонам и заставив какой-то катер резко принимать в сторону, чтобы не натолкнуться на громадную тушу. – Ты бы знал, что здесь творится! Не просто диктатура, а настоящий геноцид разумных морских обитателей!»

Пришлось вначале кита успокаивать, потом взбадривать воздействием, затем телепортироваться к Излому и только там требовать нормального общения:

«Теперь спокойно, без истерики, расскажи, что случилось?»

Чуть позже стало понятно, почему кит так возмущался. В морях, окружающих Златоран, людьми устанавливались жёсткие законы. А вот следить за выполнением этих законов назначались некие губернаторы из числа косаток. При этом косаткам разрешалось действовать для наведения порядка жёстко, никого не щадя и без присущей обитателям моря толерантности. Вот это и привело практически к трагедии.

Косатки, если можно так выразиться, озверели. Для тех же черепах они выделили для проживания мелководье вокруг двадцати островов и запретили сезонную миграцию. При этом весь молодняк, который пытался уплывать в открытое море или в океан, банально съедался прирученными морскими львами и тюленями. Что львы, что тюлени с котиками разума как такового не имели, но приручались, размножались, паслись, да и сами шли на корм тем же косаткам. Ну а самые крупные и злые особи отбирались для охраны периметров вокруг островных резерваций.

Не менее притесняемыми оказались дельфины. Их тоже заставляли обитать лишь в строго определённых границах, и тоже устанавливался верхний предел рождаемости.

А с китами вообще поступили подло, выделив для них дальние морские угодья, в самом углу плоскости. Течения там превалировали холодные, рыбы для пропитания не хватало, да ещё и промысловые суда с континента туда добирались, пусть и редко, да кроваво.

Именно со своими соплеменниками Тилиус и общался в последний час, потому и задержался.

«С этим надо что-то делать! – кипятился он