Аграфена обернулась. Похоже, дело и впрямь запахло дракой.

Противник Игуана уже шагал к нему, протискиваясь между столиков, закатывая на ходу рукава. Это был рослый детина, под его рубахой так и перекатывались бугристые мышцы. Аграфена поняла, что сейчас он просто размажет противного старикашку по прилавку.

А в это время за их столиком тоже начало твориться что-то неладное. Сначала куда-то исчез Акаций, затем Пима на цыпочках вышел из-за стола и бочком направился к двери. А потом Триш взял ее за руку и вдруг резко поволок за собой к выходу из «Пляшущего козла».

– Куда это вы намылились?!

Перед ними вдруг вырос тощий нескладный мальчишка с темными всклокоченными волосами. На нем был такой же передник, как на мамаше Готье, только ему пришлось три раза обернуть его вокруг своей костлявой фигуры.

– А платить кто будет? – грозно спросил он.

– Наш дедушка! – тут же ответил Триш. – Вон, сидит за нашим столом. – Он кивнул в сторону толстяка, который как раз доедал сдобные булочки.

Вот теперь Аграфена поняла, что они задумали. И для чего подсели к тому обжоре.

– Да неужели?! – мальчишка подбоченился.

– И вообще, мы еще никуда не уходим, – поспешно заявил Триш. – Просто решили немного потанцевать. Уж больно музыка у вас тут веселенькая.

Он вдруг сгреб опешившую Аграфену в охапку и принялся энергично потряхивать ее в такт музыке.

– От таких танцев мой ужин скоро начнет проситься обратно, – шепнула девочка на ухо своему внезапному партнеру.

– Ваш дедушка, говоришь? – злобно нахмурился мальчишка, сжимая кулаки.

– Да, вон он, как раз допивает молоко, – Триш помахал толстяку.

Тот с набитым ртом улыбнулся и помахал в ответ. Куски булки повалились обратно на тарелку. А скандал у стойки бара тем временем разгорался все сильнее.

– Да как он может быть вашим дедушкой, если это мой папаша?! – яростно завопил тощий мальчишка. – Я – Парамон Готье, а этот жирдяй – мой отец! Мы – владельцы этого трактира!

Триш и Аграфена просто остолбенели. Такого поворота они точно не ожидали.

– Эй, папаша, – истерично закричал Парамон. – Эти хлыщи решили удрать, не заплатив за ужин!

– Что?! – взревел папаша Готье, вскакивая из-за стола. – Вот уж дудки! Сожрали провизии на несколько монет, да еще и меня угощали. Моей же собственной едой! Эй, мамаша Готье! Тащи сюда мою кочергу!

Парамон Готье с ехидной ухмылочкой преградил ребятам путь к выходу. Мамаша Готье уже выбиралась из-за прилавка, папаша Готье, сердито тряся пухлыми щеками, наступал сзади. Он не смог протиснуться между столиками, поэтому пошел вдоль стены.

– Дело дрянь! – тихонько выдохнула Аграфена.

В этот самый момент ругань у прилавка стихла. А в следующий аптекарь Игуан, сваленный с ног мощным ударом, брякнулся на пол в центре трактира, аккурат между Аграфеной и опешившим Парамоном.

– Бия!!! – завопил Игуан, поправляя на ушах дужки очков. – Меня тут бьют, а ты где-то шляешься?! А ну-ка заступись за меня, дрянная девчонка!

Ворота «Пляшущего козла» с грохотом распахнулись.

Раздалось испуганное мяуканье Акация, еще чьи-то истошные вопли.

– Дыхание дракона!!! – крикнула какая-то девчонка.

В следующее мгновение в зал с громким треском ворвалась длинная извилистая молния ярко-зеленого цвета. Она стегнула Парамона по спине, зацепила краем мамашу Готье, опрокинув толстуху на ближайший столик, а затем врезалась в котел, висящий над очагом. Он тут же опрокинулся, выплеснув похлебку прямо в огонь. Послышалось громкое шипение, по залу тут же начал распространяться удушливый черный дым. Не прошло и секунды, как всю харчевню затянуло его клубами.

Глава седьмая,

в которой все бегут из трактира, а из темноты появляется карета

В «Пляшущем козле» поднялась настоящая суматоха. Перепуганные посетители трактира закричали, забранились, закашляли. А затем все одновременно бросились к выходу, начали выпрыгивать в окна и двери.

– А платить кто будет?! – взревели в один голос папаша и мамаша Готье.

Но никто и не подумал остановиться.

Триш снова схватил Аграфену за руку и быстро потащил к распахнутым воротам. Вскоре им удалось протолкаться сквозь беснующуюся толпу и выскочить на улицу, где у забора их уже поджидали Акаций и Пима.

– Наконец-то! – раздраженно буркнул кот. – Почему так долго?!

– В следующий раз предупреждайте заранее о своих подлых планах, – сказала Аграфена. – Я и представить не могла, что все так обернется! А ты, котище… Еще хоть раз набросишься на незнакомого старикашку, я тебе хвост в узел завяжу!

– А нечего было обзывать меня чучелом! – обиженно парировал Акаций. – Он и тебя чревошмонательницей назвал, я в жизни таких оскорблений не слыхивал!

– Чревовещательницей! – поправила его Аграфена. – И это вовсе не оскорбление, а профессия.

– Чего? – недоуменно уставился на нее кот.

Аграфена шлепнула себя по лбу и покачала головой.

– И что это была за молния? – поинтересовался Триш. – Вы кого-нибудь здесь видели?

– Заметили какую-то тощую неряху с настоящим Эсселитским посохом, – ответил Акаций. – Она еще кричала что-то про драконов.

– Толком ее не разглядели, но когда она шарахнула по трактиру, мы едва из штанов не выскочили, – добавил Пима.

– За себя говори, – расхохотался Акаций. – Коты штанов не носят!

– Эсселиты здесь? – изумилась Аграфена. – Они и до Золотой Подковы добрались?!

Вдруг из задымленного трактира раздался новый вопль мамаши Готье:

– Парамон! Лови тех, кто не успел удрать далеко! Я заставлю их расплатиться за ужин!

– Да они уже все удрали! – вызверился в ответ Парамон.

– Поймай хоть кого-нибудь, а уж мы заставим их заплатить за всех остальных!

Подстегнутые этими гневными криками, ребята и кот задали стрекача. Только ветер в ушах засвистел.

– И что теперь будем делать? – спросил на бегу Пима.

– Проверим, сколько еще людей Акаций умудрится оскорбить за этот день? – предложил Триш.

– Зато я умею за себя постоять, – буркнул Акаций. – Вы уж простите, иногда я действительно немного перегибаю палку.

– Немного? – Аграфена невесело усмехнулась.

А на улице вечерело, сумерки сгущались все сильнее. Удалившись на порядочное расстояние от трактира «Плящущий козел», Аграфена и ее спутники плелись по узким улочкам Золотой Подковы, разглядывая аккуратные домики, выкрашенные белой краской, с красными черепичными крышами.

Здесь действительно оказалось много ювелирных лавок. Они проходили мимо небольших магазинчиков со стеклянными витринами, в которых сверкали золотые украшения самых разных форм и размеров. Свободного места в витринах оказалось очень много, а вот украшений было маловато. Аграфена всегда оставалась равнодушной к различным драгоценностям, а вот Пима то и дело изумленно всплескивал руками.

– Какая красота! – вздыхал он. – Какая изящная работа!

– Маловато их как-то, – заметил Триш. – Видимо, и впрямь тут сейчас дела плохи.

– Пусть немного, но они такие красивые, – сказал Пима. – Мне бы научиться создавать такие вещицы!

– И что бы ты сделал? – хмуро спросил кот. – Золота-то у тебя нет! Из чего ты станешь клепать украшения? Сырье для них тоже где-то покупать нужно.

– Ничего, – отмахнулся Пима. – Может, когданибудь…

– Ага, сразу после того, как я стану министром рыбной промышленности, – рассмеялся Акаций. – А значит, никогда!

В это время за их спинами послышался громкий стук копыт.

Аграфена обернулась и не поверила своим глазам. Их догоняла роскошная карета из полированного черного дерева, в которую были запряжены