Так, картина приобретала совсем иной характер. Выходит, никто милейшую Зинаиду Митрофановну не похищал. И живет она себе припеваючи в гостях у некоего Петеньки – своего дальнего родственника. Интересно только знать, где именно? И как ей теперь сообщить о смерти племянницы?

– А вы знаете телефон или адрес этого Петеньки? – спросила Кира у старушек.

– Нет.

– А хотя бы его фамилию?

Но, увы, и тут ее поджидало горькое разочарование. Ничего вразумительного о Петеньке за исключением его возраста – лет двадцать пять-двадцать семь, старушки сказать о молодом человеке не могли. Ну да, еще то, что он был прекрасно воспитан, говорил комплименты, не скупился на мелкие подарочки и был, разумеется, безупречного поведения юношей, а это выражалось в том, что он не ругался матом, не пил и не курил.

На взгляд Киры, этих трех вещей было маловато, чтобы признать человека безупречно хорошим. За недолгую жизнь ей встречалась тьма-тьмущая подлецов с прекрасными манерами, которые сами свято верили в то, что если гнусность замаскировать вежливыми словесами, то она сразу же перестанет быть таковой.

– А где он трудится?

– О! У него магазин! – с жаром отозвались старушки. – Собственный продуктовый магазин. На Московском проспекте.

– Он там директор!

Это было уже кое-что. Оставалось только выяснить название магазина и проехаться по Московскому проспекту. Глядишь, и высмотрели бы они с Лесей нужный магазинчик.

– А мы не знаем, как он называется, – разочаровали Киру старушки.

– Мы там никогда не бывали.

Кира приуныла.

– Но Зиночка рассказывала, что на магазине красивая вывеска.

– Сверкает всеми огнями.

– Как радуга!

Время, когда Кира выходила от старушек, было не самое подходящее для езды по городу. Час пик, когда все трудящиеся возвращаются или во всяком случае пытаются вернуться домой, и улицы битком забиты уставшими и потому раздражительными водителями.

И все равно Кира решила проехаться и поискать магазин с вывеской в виде радуги. Рассудив, что большой разницы откуда начинать не будет, Кира вырулила на Московский проспект и медленно поехала в правом ряду, бдительно высматривая вывески с малейшим намеком на радугу.

Телефонные звонки ее не беспокоили. Иван Алексеевич хранил гробовое молчание. Апогей тоже словно сквозь землю провалился. В другое время Киру насторожила бы эта тишина. Но сейчас она была занята делом. И потому не особенно расстраивалась. Мысль о том, что ее друзья могли нарыть за сегодняшний день тоже кое-что интересненькое, лишь краем царапнула ее. Почему-то Кира не сомневалась, что ее новости будут на сегодняшний день самыми ошеломительными. Но для этого сначала требовалось найти Петеньку. И Кира старательно всматривалась в светящиеся вывески. Вскоре она убедилась, что радугу в качестве торгового знака предпочитают использовать владельцы баров с игровыми автоматами или просто центры развлечения, но опять же с игровыми автоматами. Почему радуга ассоциировалась у них с азартом, понять было довольно сложно. Кира даже и не пыталась.

Она честно заходила в каждое подобное место. Быстро осматривалась, выясняла, что продуктами питания тут и не пахнет и даже никогда не пахло, и отправлялась дальше. И наконец впереди мелькнуло нечто ярко-радужное, но при полном отсутствии игровых автоматов. Кира приободрилась и шагнула внутрь.

– Ого! – вырвалось у нее.

Местечко в самом деле было шикарное. Располагалось оно в недавно выстроенном павильоне прямо напротив станции метро «Электросила». Но строители не поскупились на отделку и внутренний дизайн. Так что магазин мог соперничать со многими себе подобными и уж точно не краснеть перед ними. Прозрачные полы с подсветкой, фонтанчики, мостики через импровизированные водопады, где плескалась живая рыба!

Некоторое время Кира колебалась, куда направиться. А потом, махнув рукой, подошла к ближайшему торговому прилавку и спросила у продавца, где тут дирекция. Еще несколько минут блужданий по большому торговому центру, и Кира очутилась в помещениях администрации. А толкнув тяжелую деревянную дверь со скромной надписью «Директор», вошла в кабинет.

В углу сидел один-единственный мужчина. Он в самом деле был относительно молод, во всяком случае, подходил под названный старушками возраст Петеньки. На нем был безукоризненно сидящий темный костюм и светлая однотонная рубашка с галстуком. Светлые не слишком густые волосы были подстрижены и уложены так, будто бы их, этих волос, у молодого человека целая копна.

– Вы ко мне? – не слишком любезно осведомился тот у Киры.

Ничуть не смутившись такому приему, Кира шагнула к нему.

– Виктория скончалась! – страшным голосом произнесла она.

Молодой человек страшно побледнел и поднес руку к сердцу.

– Как? – прошептал он. – Все-таки склекнулась? Когда?

– Ночью!

– Ночью? – неожиданно взвился молодой человек. – Уже ночью? А почему я об этом узнаю только сейчас? Вы соображаете, что вы со мной делаете?