– Но вы же собирались следить за ним.
– Да, собирался. Потому что видел его машину, когда он приезжал в тот дом, где меня и стариков держали заложниками. И знаю, что он связан с преступниками. Это же он беседовал со мной о шахматах.
– Вот как!
– Да, и оказавшись на свободе, я навел справки. И оказалось, что он ездит на машине, зарегистрированной на его собственное имя.
– Какая наглость!
– Так что найти его при современном техническом уровне не составило для меня большого труда.
– И кто он такой?
– Доктор наук. Преподает сразу в двух частных институтах экономику.
– А в свободное время подрабатывает подручным у бандитов?
– Видимо.
– Но почему вы решили, что не он главный?
– Не знаю, – пожал плечами Иван Алексеевич. – Должно быть, в первую очередь по одной причине: главарь не стал бы так глупо подставляться. И еще… Кишка тонка у этого типа, чтобы быть главарем. Скорее он консультант и советчик.
И новые друзья уже вместе приступили к обсуждению своей дальнейшей жизни. План действий на следующий день был готов через полчаса. И был весьма прост. Одна из подруг должна следить за племянницей в первую смену. А после обеда ее сменяет другая. Кинув жребий, выяснилось, что утренняя смена достается Лесе.
– Вечером будете следить за ней обе, – распорядился Апогей. – Обычно ближе к ночи у преступников обостряется активность.
Сам он вызвался проследить за Очкастым, которого звали Борис Захарович Гнатюк.
– Фу! Даже имя противное, – сморщилась Леся. – И фамилия тоже!
Иван Алексеевич и подруги инициативу Апогея восприняли с восторгом. Ведь доктора Очкастый знал в лицо, и для него слежка за Борисом Захаровичем была сопряжена с рядом трудностей и даже с риском разоблачения.
– Только вот проблема, машины у тебя нет, – озабоченно говорила Кира, глядя на своего друга.
Но Апогей в очередной раз удивил ее.
– Кто тебе сказал? Есть у меня машина. Не слишком хорошая, но бегает.
– Почему же ты на ней никогда не ездишь?
– Езжу, когда это целесообразно.
Видя, что заседание затягивается, а нерешенным оставался еще один очень важный вопрос, Леся предложила всем немного перекусить. Не известно, как там доктор с Апогеем, а они с Кирой зверски проголодались. И несмотря на поздний час, все четверо с удовольствием уничтожили приготовленный Лесей пышный омлет с ветчиной и зеленью. Запили его солидной дозой кофе. И завершили трапезу глотком коньяка.
– Горький кофе хорошо бодрит, а коньяк стимулирует кровообращение и, следовательно, мозговую деятельность, – было высказано Кирой общее мнение.
Не известно, что им помогло лучше. Но после кофе с коньяком все и в самом деле ощутили прилив новых сил и бодрости. И набравшись храбрости, Леся задала тот вопрос, который, не переставая, волновал ее все последние дни:
– Так что говорит милиция по поводу убийства Марины?
Разумеется, она понимала, что для Ивана Алексеевича, да и для Апогея, этот вопрос являлся очень болезненным. Они оба в разное время и по-разному, но все же любили Марину. И наверное, теперь им было горько обсуждать ее смерть. Но что поделаешь, иногда приходилось отбросить сантименты и быть даже жесткой, чтобы добиться необходимого результата.
– Пока что они прорабатывают ее окружение, – ответил Иван Алексеевич.
– А яд, который был в бутылке из-под ликера?
– Это был не яд, а сильнодействующее снотворное средство. Его продают в аптеках только по рецептам. Или в больницах для тяжелобольных пациентов, чтобы они хотя бы немного поспали.
– Другими словами, куча народу могла заполучить его?
– Да.
– Ну а бутылка? На ней сохранились какие-нибудь отпечатки пальцев?
– Во всяком случае, с меня их сняли, – угрюмо отозвался Иван Алексеевич. – Но не думаю, что преступник был настолько любезен, что заляпал своими пальчиками всю бутылку.
– Но он должен был держать ее в руках!
– Однако это не значит, что там должны были остаться его пальчики.
– Как это? Ведь вручая ее Марине, он должен был прикоснуться к бутылке!
– Совсем не обязательно. Например, он мог преподнести подарок в нарядной упаковке, которую Марина тут же выкинула. А саму бутылку, перед тем как завернуть в бумагу, тщательно протер. Или вообще
