— Ну, как мне сейчас видится, кажется, все трое были в тёмных костюмах. Если бы их увидеть, может быть, и узнал бы?

— На вид они как: рослые, плотные, старые или молодые? — спросил я.

— Я бы сказал, что все трое рослые и, кажется, не худые.

— Хорошо, — сказал я, — Савелий Сидорович, вы можете нам ответить на такой вопрос, на какой станции или остановке сошли с поезда эти пассажиры с вещами? Вы ведь все остановки и станции наизусть знаете?

Снова наш рыбак удивил нас. Опустил голову и еле слышно, проговорил:

— Что хотите, делайте со мной, но на ваш вопрос ответить не могу.

Я и Макаров удивлённо посмотрели на рыбака.

— Это ещё почему? — неожиданно взорвался Макаров, и громкие слова его эхом прокатились далеко по реке. — Что, снова проспал? Пронизывающий взгляд Макарова сверлил рыбака. Рыбак не выдержал его взгляда, опустил голову и промямлил:

— Да, проспал… Знаете, вначале подрёмывал временами, но не так крепко. На остановках пассажиров сажал. Но, как видно, под утро хорошо заснул. Проснулся на конечной остановке. Когда проснулся, в вагоне уже никого не было.

— По — нят — но, — тоже растягивая слова, пробурчал Макаров. — Савелий Сидорович, как думаете, не пора ли вам менять работу? Хорошая у вас работа: днём рыбалка, а ночью отдых со сном в вагоне. Зарплата приличная. Чем не жизнь, а? Так продолжаться не может. Мы ведь не можем допустить, чтобы вы подвергали жизнь пассажиров опасности. Вы спите, а что творится в вагоне, вы не знаете. Может, там пожар, может, ещё какое-нибудь несчастье…

— Вы простите меня, так уж получилось. Это у меня первый случай. Если бы я работал по своему графику, то всё было бы нормально. Я на работу не хожу в нетрезвом виде, — извинялся перед нами рыбак.

— Простите, выслушайте меня! — промолвил вдруг рыбак. — Я вспомнил один момент. Может, это вас заинтересует. Когда эти пассажиры усаживались в вагоне, то один из них не сел вместе, а отделился от них и присел к одному пассажиру. Не знаю почему. Хотя, где остались сидеть двое, было свободное место.

— Ну и что из того, что один сел к незнакомому пассажиру? — резко спросил Макаров. — Сел да сел. Так он захотел, может.

— Так то, так, верно заметили, Иван Григорьевич. Никому не запрещено сидеть там, где есть место свободное. Вы же интересуетесь насчёт этих пассажиров. Так вот, того пассажира, к которому подсел один из трёх пассажиров, я знаю. Ну, как знаю? Знаю я его, как рыбака. Он часто ездит к нам на рыбалку. Я его вижу второй раз в поезде. Не знаю, конечно, как его звать и где живёт.

— Интересная новость! — воскликнул я. — Спасибо! Молодец! Слушайте, Савелий Сидорович, раз вы подкинули нам интересную новость, у меня будет к вам одна большая просьба.

— Просите, я постараюсь исполнить вашу просьбу. Можете быть уверены. Не подведу.

— Отлично! Моя просьба будет такая: или на рыбалке, или в поезде увидите этого рыбака, узнайте, пожалуйста, его адрес и фамилию. Ещё лучше будет, если вы попросите его посетить меня.

Я быстро написал на бумаге свои данные и протянул её проводнику.

— Передайте ему, чтобы он обязательно нашёл меня. Хорошо?

— Сделаю! — повеселел наш рыбак. На этом мы расстались.

* * *

Проходили дни, а дело по краже не продвинулось ни на йоту. Преступники, как в воду канули. Нигде не проявлялись. Никаких следов и зацепок. Много разных версий выдвигали. Отрабатывали их, а результат, как всегда оставался нулевым. Время уходило, а надежды наши всё таяли и таяли. У каждого, кто работал по раскрытию данного преступления, нет-нет, да в голове возникала неприятная, горькая мысль — «висяк», то есть преступление останется нераскрытым.

А тут неожиданно, как будто кто-то накаркал. Любимое изречение и часто повторяемое нашим начальником отдела на оперативках или перед молодыми сотрудниками: «Каждое нераскрытое преступление порождает новое преступление» — явно стало превращаться в реальность. Как снежный ком в ясную погоду, стали сыпаться на наши головы новые преступления. Видимо, преступники, почувствовав безнаказанность, нагло и самоуверенно стали совершать новые кражи.

Так на днях был обворован смешанный магазин в хуторе Прохоровский. Способ проникновения в магазин аналогичный, что в магазин в шахтёрском посёлке — разбор печной трубы. Похищено много товаров, как промышленных, так и продовольственных. К нашему огорчению, на этот раз без жертв не обошлось. Сторож, охранявший магазин, получив смертельный удар по голове, умер в больнице, не приходя в сознание. Никаких следов и улик. Наши планы, версии и разработки результатов не дали.

* * *

На днях ко мне случайно заехал мой давний знакомый следователь из Гуковского отдела милиции Новиков Николай Иванович. Как полагается в таких случаях, встреча друга или встреча друзей, мы пошли в кафе, отметить встречу. Во время обеда Новиков рассказал один трагический случай, произошедший в их городе. В начале апреля этого года участковый инспектор Костюшко примерно в час ночи шёл домой после работы. Проходя мимо одного продовольственного магазина, он заметил, что в магазине не горит свет. Не горело и наружное освещение. На всякий случай, он решил проверить.

Подошёл к магазину. Тут он заметил, что входная дверь приоткрыта. Только сделал шаг к двери и в этот момент почувствовал удар ножом в спину. Теряя сознание, он услышал слово «Седой».

— Николай, — я поспешно задал вопрос, — скажи, участковый выжил?

Новиков горестно посмотрел на меня и отрицательно покачал головой.

— Похоронили мы его. Был хороший участковый, — грустно проговорил Николай.

— Николай, ты прости меня, пожалуйста, я понимаю тебя, тяжёлая утрата, но я хотел бы узнать, кражу раскрыли?

— Нет.

— Никаких зацепок нет?

— К сожалению.

— Скажи, кто дело ведёт?

— Я.

— Ты?

— А что тебя так удивило?

— Наоборот. Я рад, что это дело ведёшь ты. Раз так получилось, хочу у тебя уточнить, скажи, о «Седом» кто тебе сказал?

— Костюшко был ещё живой, когда доставили его в больницу. Он, может, остался бы, жив, если бы вовремя доставили в