Видя бесполезность затеи Макарова, я сказал:

— Перестань его тормошить, Иван Григорьевич! Это тебе ничего не даст. Толку с него всё равно никакого, как в той поговорке: как с гуся — вода! Попусту тратим драгоценное время. На этой, Богом забытой станции мы, вероятно, на интересующий нас вопрос, как сам видишь, ответа не получим. Не так ли сыщик?

Я испытующе посмотрел на Макарова.

— Ты прав, Рудольф Васильевич. Полдня уже потеряли, результат нулевой, — каким тоном проговорил Макаров, я понял, что он расстроен и нервничает. Это и понятно. Когда ехали сюда, надеялись получить хоть какие-то сведения. Как же не понервничаешь тут? Не только тут занервничаешь, а завоешь! Жаль только, что вой наш никто не услышит. Чтобы хоть как-то успокоить своего опера, я сказал:

— Иван Григорьевич, у меня в голове зародилась одна интересная идея. Идея эта, как мне представляется, — стоящая. Если эту идею воплотим в жизнь, картина получится маслом.

Выслушав меня внимательно, Иван Григорьевич оживился.

— Идею свою можешь изложить мне? Обсудим, может, вместе, а?

— Идея для того идея, дорогой Иван Григорьевич, чтобы воплотить её в жизнь, и посему, она должна стать достоянием заинтересованных лиц… В данном случае, для тебя, так как других лиц возле нас нет. Итак, то, что хотели узнать у железнодорожника, к нашему сожалению, этого не случилось. Так? Так, так, можешь не отвечать. Давай-ка испробуем другой, более реальный, осуществимый путь. Может, получится узнать ответ этот вопрос у проводника поезда? Узнать, какой поезд проходил в ночное время через эту станцию и, соответственно, установить, кто сопровождал из проводников его?

— Идея, несомненно, стоящая! — воскликнул на радостях Макаров и тут же предложил, немедленно претворить ее в жизнь. — Едем в посёлок Усть-Донецк!

Я удивлённо уставился на воодушевлённого и радостного Макарова.

— Твой порыв, Иван Григорьевич, я понимаю и с удовольствием согласился бы, но, увы… Как ты представляешь себе это сделать? У нас с тобой, кроме своих, то есть «наших» ног, другого: везущего, летающего транспорта нет, и сегодня негде его взять. На своих ногах, пешим ходом, более ста километров, мне, кажется, фантастика и не более! Не так ли мой дорогой опер?

— Я прекрасно тебя понял, Рудольф Васильевич. Ты совершенно прав. Чего греха таить, как топали пять, десять лет тому назад на своих родных, так и топаем, по сей день. В космос летаем, атомные станции, ледоколы, подводные лодки строим, а мы топаем пешком. Курам на смех, на весь отдел, обслуживаем город и район, — шесть машин и то половина гнилая, только на металлолом годится. А на каких мотоциклах ездят некоторые участковые — одна срамота! Мой мотоцикл не лучше других!

Сюда, на эту станцию, мы с тобой, как добрались сегодня, забыл? Не надо отвечать. На перекладных. Не знаем ещё, как доберёмся домой. Сюда на перекладных добрались, значит, в Усть-Донецк, как-нибудь доберёмся, а? И на лице Макарова изобразилась не очень-то довольная улыбка.

Мы вышли из кассовой комнаты в зал. Нечаянно мой взгляд упал на лист из обыкновенной школьной тетради, висящий на стене. Я подошёл ближе. На листе, от руки чернилами был написан график движения поездов, проходящих через эту станцию.

— Иван Григорьевич, — позвал я Макарова, — посмотри, тут, оказывается, есть даже график движения поездов! Услышав меня, Макаров подошёл. Стал рядом со мной и стали читать вместе.

— Видишь, в сутки через эту станцию проходят четыре поезда, — вслух проговорил я. — Промежуток между поездами примерно шесть часов. Вот, смотри! Поезд Усть — Донецк — Зверево. Прибывает на эту станцию в час сорок ночи. Это то, что надо нашим ворам. Они могли успеть на этот поезд?

— Могли, — уверенно заявил Макаров. — Расстояние от посёлка до станции около километра. Если преступники вышли из посёлка даже в час ночи, вполне могли успеть на поезд за сорок минут. Конечная остановка поезда посёлок Зверево. Можно предполагать, преступники могли поехать в Зверево. Могли?

— Могли, могли, Иван Григорьевич, — поддержал я Макарова. — Смотри, по пути следования, кроме Зверево, других, больших селений нет. В маленьких селениях укрыться, спрятаться сложнее, чем в больших. Они прекрасно это понимали. Значит, по всей видимости, преступников надо будет искать в Зверево. Ты согласен со мной, Иван Григорьевич?

— По всей видимости, так оно и есть, — согласился Макаров после недолгого раздумья.

— Ну что, товарищ опер, ты и сейчас настроен отправиться в путь пешком, или передумал? Может, послушаешь меня, немного старшего тебя по возрасту?

— Ну что ты, Рудольф Васильевич! Я охотно послушаю тебя. Излагай?

— Мы сегодня, конечно, потеряли много времени. Обидно! Но, кое-что, мы всё же узнали. Теперь, насчёт Усть-Донецка? Пешком топать в Усть-Донецк, это не выход. Нам, сегодня, придётся возвращаться домой. Что поделаешь? Другого выхода у нас нет. Добравшись до отдела, я постараюсь добыть транспорт на поездку в Усть-Донецк. Если начальник не даст транспорт, то попрошу помощи у гаишников. Добро?

— Добро!

Утром следующего дня, служебная автомашина «Волга» начальника отдела милиции увозила меня и Макарова в далёкий, находящийся в ста километрах, посёлок, под названием Усть-Донецк. Так этот посёлок был назван потому, что он располагался в устье реки Северский Донец, которая впадает в знаменитый в Тихий Дон, воспетый нашим великим земляком Михаилом Шолоховым в своих произведениях. Сам посёлок расположен на правом, холмистом берегу реки Северский Донец. Имеет большой речной грузовой порт, и по этой причине к порту подведена железная дорога. И эта железная дорога проходит именно через станцию Боковую.

Посёлок встретил нас яркими лучами весеннего солнца. Ночные тучи, лившие почти всю ночь дождь, куда-то скрылись, улетучились и потому на небе не видно ни единого облачка. День обещал быть тёплым. Над рекой стоял сплошной белый туман. Тянуло от реки прохладой и сыростью.

На железнодорожном вокзале нам дали адрес проводника, сопровождавшего поезд в ночь совершения кражи. Пока ехали по асфальтированной дороге к месту проживания проводника, мы не испытывали неудобств. Как только наша машина съехала с асфальтированной дороги на земляную, начались проблемы. Да ещё какие! Долго будет помниться эта поездка.

Ночной дождь так