И Натали снова забыла, кто она и что должна здесь делать. Кончиками всех своих пальцев она чувствовала Рудольфо По ее спине словно лился ледяной обжигающий дождь. Она поднялась на цыпочки, чтобы быть максимально ближе к этому мужчине. Принц продолжал упираться руками в стену, чтобы она не сбежала. Но Натали и не могла убежать. Зато могла упасть перед ним без чувств. И чтобы этого не случилось, она обеими руками схватилась за мягкий шелк его рубашки.
Внутри ее формировалось какое-то чувство – какая-то правда о ней самой, которую Натали не хотела знать. Единственное, что она хотела, – быть еще ближе физически с этим человеком, даже если для этого нужно будет забраться на него, как на высокое дерево.
Но вот Рудольфо замедлил и без того неспешный темп поцелуя. Он все еще целовал ее, но медленнее и не так глубоко. Руки он продолжал держать на стене. Еще несколько секунд, и их губы разомкнулись.
– Пожалуйста, – прошептала Натали.
Кончиком языка принц провел по ее верхней губе – так медленно и легко. Натали поняла, что он ее дразнит. Для него это была игра, в которую он был готов играть хоть всю ночь. Как будто она одна сгорает в этой комнате, испытывая одну волну животной страсти за другой.
– Что пожалуйста? – спросил Рудольфо, не отрываясь от ее губ.
– Пожалуйста, – только и смогла повторить Натали.
Она уже не помнила, что хотела сказать. Потому что принц прижался губами к ее шее и провел языком по эрогенной зоне, о которой она не догадывалась. Он медленно и влажно целовал эту точку, водил по ней языком и слегка прикусывал.
– Тебе придется хорошо попросить, – прошептал он в ее горячую кожу. И Натали ощутила, как вибрация от его голоса проходит у нее глубоко внутри. Как она идет сверху и в низ живота, где ее огонь достиг таких температур, что она едва стояла на ногах. – Попроси меня, – повторил принц.
Но Натали этого не сделает. Ее мать вырастила сильную, жесткую, независимую женщину, которая никогда ни о чем не просила. Тем более у мужчины. Тем более у дерзкого, самовлюбленного принца.
К которому сейчас она изо всех сил прижималась. Она сходила с ума от желания быть заласканной им до смерти.
– Рудольфо, пожалуйста, – шептала она не в силах говорить громче. – Пожалуйста, трогай меня.
Он впился зубами в ее шею, и крутящая, танцующая боль пронеслась по телу Натали, остановившись в эпицентре ее вожделений.
– Я уже тебя трогаю.
– Руками, – почти простонала она. – Пожалуйста.
Тогда Рудольфо убрал руки со стены и прижал к стене саму Натали. Обхватив ее подбородок рукой, он притянул ее лицо к себе и поцеловал. Теперь это был другой поцелуй – более быстрый, более отчаянный, более бесконтрольный. Натали нравилось, как ее груди упираются в мускулистую грудь принца. Она обвила его шею и потянулась к нему так сильно, как только могла.
Рука Рудольфо скользнула под подол ее платья. Продолжая целовать ее в губы, принц медленно поднимал ей юбку – выше и выше. Он чувствовал дрожь в ее ногах и коленях. Так же, как тогда во дворце. Он продолжал целовать Натали сильнее и глубже, ведя рукой вверх по ее бедру. Когда он схватил ее пальцами между ног, Натали едва не закричала. Она боялась, что голод желания сейчас порвет ее на две части.
Тогда принц поднял голову, разомкнул поцелуй… И Натали испытала чувство сродни потере. Да, она словно потеряла вдруг что-то, без чего невозможно существовать. Ей в прямом смысле слова было больно дышать.
Она застонала, когда Рудольфо проник пальцами ей под трусики и нащупал ее середину. Другой рукой он держал ее шею, водя большим пальцем вверх и вниз. А Натали держалась за его широкое запястье – не только чтобы не упасть, но и чтобы не дать ему остановиться.
И вдруг принц без предупреждения ввел в ее лоно два пальца, и из уст Натали вырвался продолжительный стон.
– Меня возбуждает твой стон, принцесса, – томно протянул Рудольфо.
Но Натали уже не слышала его слов.
Затем он опустил голову к ее шее и провел языком линию до верхней кромки ее платья. Свободной рукой он пальцами обхватил через ткань ее правый сосок. Словно молния пронзила Натали в эту секунду и ударила прямо туда, где и без того давно все горело. А он разжигал этот огонь все сильнее движениями своих умелых длинных пальцев.
Принц как будто заранее знал, чего она хочет. Он как будто знал все. Колотящееся сердце, теплая влага между бедер, дикое напряжение в теле – от всего этого Натали дышала слишком быстро и громко. Она утопала в неге блаженства. Она обожала руки Рудольфо и то, что они делали с ней в эту минуту. Ее бедра приподнимались и опускались, будто сами по себе, – в ритм движению пальцев принца. Еще одно мгновение, и приблизилась буря. Натали откинула голову и вжалась в стену. Для нее перестало существовать все, кроме того ощущения, что создал Рудольфо внутри ее тела.
Вот его пальцы вошли в нее глубже, и время замерло. Еще один вход пальцев, и это случилось – буря Натали перелилась через край блаженства. Трепещущего и восторженного удовлетворения.
Она еле держалась на ватных ногах, потерянная во времени и пространстве. Чудовищной силы огонь, разлившийся по телу, медленно начал стихать. Этот период показался Натали вечностью.
Когда мир перестал плыть перед глазами, Рудольфо помог ей выпрямить спину и крепко обнял. Перед тем как упасть головой ему на плечо, Натали заметила, что его глаза так же темны и голодны. Она хотела сказать ему что-то об этом, но язык ее не шевелился.
Рудольфо поднял ее на руки и понес к длинному дивану у стены, представлявшей собой одно большое окно. За этим окном – сияющие огни Рима, как в каком-то старом фильме или давно забытом сне. Он опустил ее на этот диван – так аккуратно, словно она для него – самое драгоценное в жизни.
И в этом была главная проблема. Натали хотела навсегда остаться Валентиной, несмотря ни на какие последствия. Почему она не может сама выйти замуж за Рудольфо?
«Потому что вскоре он выкинет тебя, как надоевшую шмотку, – раздался внутри голос, сильно напоминающий голос матери.
