Но Валентина, похоже, не разделяла его точку зрения. Она смотрела на него самым странным взглядом, который он видел в жизни. В темноте щеки принцессы приняли мертвецки-бледный цвет. Она жутко чего-то боялась, но в этом не было логики!
– Что ты имеешь в виду? – спросила принцесса. Голос ее дрожал, как и все ее тело. – У меня есть только одна личность. Та, что стоит сейчас перед тобой. Если ты не в курсе, у женщин бывает смена настроений.
Рудольфо пытался быть деликатным. Всегда, не только сейчас. Он гордился, что ни разу не пошел на поводу у своего горячего темперамента, сохраняя хладнокровие даже в самых экстремальных ситуациях. Не было причин терять его и сейчас. Как бы странно ни вела себя эта женщина. И каким бы загадочным ни казалось ему все происходящее.
– Тебе нехорошо? – спросил принц уже не с самой вежливой интонацией.
– Да, мне нехорошо, – отрезала принцесса. – Как я уже сказала, мне надо уйти.
Она хотела развернуться, но Рудольфо обхватил ее локоть и удержал на месте. Пещерный человек внутри его плевать хотел, нравится ей это или нет.
– Отпусти, – прошипела сквозь зубы принцесса.
Но вырваться не попыталась.
Медленная, ленивая улыбка появилась на лице Рудольфо, когда он снова увидел румянец на только что бледных щеках.
– Нет.
Принцесса стояла на месте, даже не пытаясь высвободиться.
– Что значит «нет»?
– Это значит, что я не отпущу тебя, пока ты не скажешь, что происходит. И даже если на это уйдет вся ночь, мне все равно. В тебе как будто живут две женщины.
Зеленые глаза принцессы вспыхнули ярким огнем.
– Это беспочвенное заявление.
– Отнюдь, – протянул Рудольфо. – Посуди сама. Сначала ты таешь в моих объятьях, а через минуту бежишь от меня, как черт от ладана.
Щеки принцессы побагровели еще сильнее.
– Это странно даже мне самой. Поэтому я и не хочу усугублять ситуацию.
Принц наслаждался нежностью ее шелковой кожи в своей ладони.
– Заметь, я и не пытался.
– Если ты сейчас же меня не отпустишь, я закричу.
Но принц лишь улыбнулся:
– Кричи. Разрешаю. – Несколько секунд он подождал, затем поднял на принцессу одну бровь. – Почему же ты не кричишь? Или это была очередная метафора?
Вместо ответа, принцесса сбивчиво вздохнула. Вырваться она по-прежнему не пыталась. Тогда Рудольфо подошел ближе и пригнулся так, что их лица оказались совсем рядом.
– Что за игру ты затеяла? – прошептал он ей на ушко. Принц ждал, что сейчас она точно убежит, но Валентина не двигалась. Он слышал ее дыхание и чувствовал ее учащенный пульс. А еще – аромат возбуждения, источаемый их телами. – Знаешь, я очень азартный игрок. Но мне нужно знать, во что мы играем.
– Это не игра, – ответила принцесса сломанным голосом.
– Когда мы познакомились, в тебе не было столько огня. Вспомни, как скучно мы сидели за ужином и…
– А мне не было скучно, – перебила принцесса, вздернув подбородок.
– Неужели? Ты сидела как статуя и улыбалась самой неискренней улыбкой.
– Я была сосредоточена. Впервые в присутствии вашего королевского высочества, поворотный момент в жизни, и так далее, и тому подобное.
– Разве дело в сосредоточенности? – Принц провел рукой по ее запястью, вложил руку в ее ладонь и скрестил свои пальцы с пальцами принцессы. Затем он коснулся кольца, принадлежавшего когда-то его бабушке и всем остальным королевам в истории Тисселии. Он повернул кольцо в одну сторону, затем в другую. – По-моему, дело совсем в другом, принцесса. Ты всегда смотрела мимо меня, как будто я привидение.
И вдруг принцесса вздрогнула, как от электрического удара, и, наконец, вырвала руку. Впрочем, электрический удар ощутил на себе и Рудольфо.
– Меня знакомили с будущим мужем, – решительно проговорила принцесса, – который известен своими каждодневными похождениями. Тебе крупно повезло, что я всего лишь как-то не так на тебя смотрела.
– Да, но представь мое удивление, когда тебя словно подменили! Раньше ты меня не замечала, а потом вдруг…
– Так вот что тебе надо? – перебила принцесса и отошла на несколько шагов назад. На этот раз Рудольфо не стал ее останавливать. – Чтобы тебя заметили, да? Может, тебя это шокирует, но уже весь мир видел твои прыжки с парашютом, нырки с акулами и все остальное, что ты устраиваешь ради привлечения внимания.
Что-то подобное Рудольфо то и дело слышал от отца. Но у Валентины это получалось совсем по-другому. Ему нравилось, с каким пылом укоряет его принцесса.
– Сейчас ты снова та, другая Валентина, – подметил он низким голосом. – Та, что говорит мне в лицо вещи, которые боятся сказать другие. А куда пропала другая, давно повиновавшаяся судьбе?
Принцесса смотрела на него, и в глазах ее читался вызов. Но это был вызов отчаяния. Так горят глаза людей, несчастных в своем одиночестве.
– Не бойся, эта Валентина скоро исчезнет, – заверила она принца. – Прости, но мне действительно нужно уйти.
Она развернулась и пошагала по террасе. Но Рудольфо не мог позволить вечеру закончиться так. Улыбнувшись себе, он последовал вслед за ней.
Глава 8
Рудольфо настиг ее в считаные секунды – слишком широк и спортивен был его шаг. Он положил руку на поясницу Натали, не спросив разрешения, – оно ему было не нужно. А Натали понимала, что сопротивляться поздно. Она дважды не сбежала от него и один раз не закричала, хотя грозилась. Она убеждала себя, что действует в угоду настоящей принцессе. Убеждала и сама себе не верила.
Единственная правда в том, что ей нравилось, когда он ее трогает. В душе Натали винила во всем принца. Но влажный огонь между ног, который она была не в силах охладить, уличал ее в самообмане.
Коротким телефонным звонком Рудольфо вызвал водителя и вновь повел Натали по красной ковровой дорожке. На этот раз – в обратную сторону. Он шел и улыбался папарацци своей обычной беззаботной улыбкой, когда те выкрикивали его имя. Казалось, ему нравятся эти вспышки, щелчки камер и выкрики из толпы.
В отличие от Натали, которая мечтала спрятаться от всего мира, свернувшись калачиком. Она не привыкла к такому вниманию. По крайней мере, настолько прямому. Отшивать репортеров от Ахиллеса Казильериса – это часть ее работы, но сама она всегда оставалась не в фокусе. Только теперь Натали поняла, насколько ей это не нравится.
Однако сегодня ее зовут Валентина. Она – принцесса, которая с детства умеет беспечно улыбаться
