– Нет, я в такие игры не играю, – с деланым безразличием ответил Джеймс, пряча за спину крепко сжатые кулаки. – Хочешь добиться ее благосклонности – попытайся. Получится – она твоя. Я не стану тебе мешать. – Но он точно знал: если старший брат женится на Давине, ему, Джеймсу от такого удара никогда не оправиться. Вот только Малколму знать об этом необязательно.
– Лэрд Маккена желает вас видеть немедленно, – доложила горничная, заглянув в комнату Давины. – Пойдемте со мной. Мне велено отвести вас к хозяину, в его личные покои.
Давина не на шутку испугалась. Она уговаривала себя не тревожиться понапрасну, но мысли приходили в голову всякие… Зачем такая срочность? Ведь они будут сидеть за одним столом во время вечерней трапезы… Разве нельзя было дождаться ужина? И если лэрд Маккена желал поговорить с ней без посторонних, то чем это вызвано? О чем им вообще говорить? Может, Джеймс рассказал отцу о том, что она была обесчещена, и теперь ее попросят уехать?
– Что-то не так? – спросила Давина у горничной.
– Не знаю, – пожав плечами, ответила девушка. – Это дело хозяйское, не мое.
Однако безразличие горничной было наигранным – Давина видела, что девушка сгорала от любопытства. Жизнь за крепкими стенами замка скучна и предсказуема, особенно зимой, и потому любая малость, способная скрасить однообразное существование, ценилась на вес золота. Можно было сильно подняться в глазах окружающих, если удастся раздобыть новую тему для пересудов. Поэтому Давина не сомневалась: ее провожатая будет подслушивать за дверью, будет с жадностью ловить каждое слово. Ну а пока им обеим оставалось только гадать: «Что же задумал лэрд Маккена?»
Давина шла следом за горничной, обдумывая возможные варианты, и даже не заметила, как оказалась на галерее – перед дверью, ведущей в покои Маккены. Служанка с сочувствием посмотрела на нее и почтительно отошла в сторону. Давина вытерла влажные ладони о юбку и помотала головой, отгоняя дурные мысли. Затем робко постучала.
Раскатистый бас пригласил ее войти. Девушка отворила тяжелую дубовую дверь, ступила за порог – и замерла в изумлении. Оказалось, что лэрд был в комнате не один; Малколм стоял у узкого длинного окна, а Джеймс – у противоположной стены.
Увидев Давину, Малколм приветливо улыбнулся. Джеймс же поморщился. В комнате было душно… и пахло чем-то тревожным, словно перед грозой. Не удостоив приветствием ни одного из братьев, Давина вышла на середину комнаты и, став перед хозяином дома, сделала глубокий реверанс, затем скромно потупилась.
Маккена предложил ей сесть, и Давина присела на край стула рядом с креслом, на котором уже восседала леди Айлен. Жена лэрда, желая приободрить свою гостью, похлопала ее по руке.
Если леди Айлен и помогла Давине немного расслабиться, то очень скоро тревога вернулась и даже усилилась. Заметив, что взгляды всех присутствовавших обращены на нее, Давина похолодела. Недобрые предчувствия, похоже, ее не обманули.
– Мы обсуждали подробности того неприятного инцидента, что случился в лесу, на выезде из владений Армстронга. Я говорю о вооруженном нападении, – проговорил лэрд Маккена. – И я хочу знать, что вы по этому поводу думаете.
Давина в растерянности облизала губы. Ее мнением интересовались крайне редко, но вот сейчас…
Откашлявшись, девушка пробормотала:
– Напали внезапно, из засады. Судя по тому, что дорогу перегородили поваленные деревья, нападавшие готовились заранее. Сэр Малколм и его люди сражались храбро, и только благодаря их беспримерному мужеству мы с моей компаньонкой остались невредимы. Наше имущество также удалось отстоять – разбойники ничего не украли. Я очень благодарна сэру Малколму и всем тем, кто нас сопровождал. И я благодарю Бога за то, что ни один воин не был серьезно ранен.
– Складно говоришь, девочка, – одобрительно кивнул Маккена. – Хорошо, что все благополучно закончилось. Но нам надо понять, почему на вас напали.
– Разбойники нападают, чтобы что-то украсть, верно?
– Чаще всего так и происходит, – сказал Маккена, не сводя с девушки пристального взгляда. – Но мы считаем, что сокровищем, которое они стремились украсть, являетесь вы сами.
– Я?… Не может быть! Зачем я им?… – пробормотала Давина.
– Кому-то приглянулось ваше наследство, а самый простой способ его присвоить – сделать вас своей женой. Вас пытались похитить. Другого объяснения тому, что случилось в лесу, у меня нет, – пояснил Маккена.
– Что-то тут не сходится… – пробормотала Давина. – Тому, кто захотел бы взять меня в жены, достаточно было бы попросить моей руки у дяди. – «И дядя ответил бы категорическим отказом. По моей просьбе», – мысленно добавила она.
Лэрд Маккена склонил голову к плечу и, внимательно глядя на девушку, проговорил:
– Предположим, этот человек так и поступил. Но ваш дядя ему отказал. А ведь мы все знаем, что горцы не любят, когда им отказывают…
– Да, действительно, невест часто похищают, – заметил Малколм, деликатно кашлянув. – И я даже слышал, что многие наши девушки считают этот обычай очень романтичным.
– Чушь! – возмутилась леди Айлен и шлепнула сына по руке. – Ни одна женщина не видит ничего романтичного в том, чтобы ее брали силой.
На скулах Малколма вспыхнули красные пятна.
– Я не говорил, что согласен с этим мнением. Я просто сказал, что так бывает.
Давина не понаслышке знала о том, что чувствует женщина, пережившая насилие. Но, судя по всему, она напрасно боялась, что Джеймс открыл ее тайну отцу. Если бы она рассказала об этом прямо сейчас, они перестали бы терзать ее вопросами. Но Давина никогда бы не посмела этого сделать, и потому ей оставалось одно – молчать и не подавать вида, что она страдала.
– Никто не просил у дяди моей руки. Он бы мне рассказал.
Маккена нахмурился и покачал головой.
– А вот я в этом не уверен. Может, кто и просил вашей руки у лэрда Армстронга, но получил отказ. И ваш дядя не счел нужным ставить вас в известность. Такое могло быть? И несостоявшийся жених, получив отказ, мог попытаться добиться своего иным путем.
Давина уже не знала, что и думать. Доводы лэрда Маккена казались вполне убедительными. Но какой глупец захотел бы взять ее в жены? В клане Армстронга и соседних кланах все считали ее затворницей и думали, что она «не в себе». Нет, такая жена никому не нужна.
Опустив глаза, Давина проговорила:
– Никто не стал бы ради меня рисковать жизнью. Я этого не стою.
– Скромность делает вам честь, – с улыбкой сказал Маккена. – Но вы ведь не станете отрицать, что нуждаетесь в защите? – Приняв ее молчание за знак согласия, лэрд решил наконец раскрыть перед ней карты: – Итак, Давина Армстронг, я нашел
