— Дэран — человек, как и Эльдар с Алефом, — напомнила она. — Людей предают земле.

— Мы все сделаем, как надо, — заключил Тагир.

Следующие минут пятнадцать девушки наблюдали, как Варх сжигал тела своих воинов, а Тагир захоронил людей в земле, вырыв яму и насыпав поверх огромный курган из камней, достойный правителя. Когда все закончилось, Древний вновь открыл портал.

Иринэис пришла в себя на огромной кровати под роскошным балдахином из сиреневого бархата с черными вставками. Осмотревшись по сторонам, она откинула одеяло в сторону и обнаружила себя в кружевной ночной рубашке. Выругавшись, ведьма стащила с матраса простыню, завернулась в нее и спрыгнула на пушистый ковер у кровати.

В комнате царил полумрак, но сквозь щели плотных штор пробивались солнечные лучи, и было видно, что спальня огромная. Подойдя к окну и распахнув портьеры, Иринэис впустила в комнату солнечный свет, а сама едва удержалась от новой порции ругательств. Повсюду, куда хватало взгляда, простирались горы.

События случившегося в пустыне пронеслись перед глазами. Значит, ее действительно унесла какая-то птица. Точнее, это была однозначно не птица, потому что они не селятся в замках, не переодевают своих жертв в прозрачные ночные рубашки и не укладывают на кровати в роскошных спальнях. Вывод о том, кто именно стал ее похитителем или спасителем, пришел в голову довольно быстро, но Иринэис недоверчиво покачала головой. Нет, такого просто не может быть.

Стук в дверь раздался как гром среди ясного неба. Она резко обернулась на звук, судорожно придерживая простыню на груди. Было совершенно непонятно, что ее ждет. Мысли о Хелли прорывались сквозь страх перед неизведанным. Но одно было понятно точно. Неизвестно, успела она спасти подругу или нет, однако прямо сейчас она ничего сделать не может. Все, о чем ей нужно думать — о себе.

— Войдите, — набрав в легкие побольше воздуха, разрешила она.

Раз к ней в комнату стучат, то явно собираются обращаться хорошо.

Дверь открылась, и на пороге появился мужчина. Высокий, темноволосый, крепкого телосложения, довольно привлекательный. А еще его окружала аура такой силы, что у девушки появилось огромное желание поклониться.

— Леди Иринэис Вейл? — уточнил он вместо приветствия.

Ведьма кивнула, интуитивно понимая, что этому мужчине врать не стоит.

— Рад вас видеть. Нам необходимо о многом поговорить, но, думаю, сначала вы захотите одеться. Жду вас через час. Слуги помогут во всем.

Мужчина окинул ее внимательным взглядом и вышел, закрыв за собой дверь.

До Иринэис только сейчас дошло, что он не представился, но откуда-то знает ее имя. Вообще все происходящее выглядело на редкость странно. Но делать нечего. Она сделает все, что ей говорят, пока не разберется в происходящем.

Очередной стук в дверь, и в спальню вошли две служанки.

— Миледи, — они поздоровались и поклонились одновременно.

— Нас прислали прислуживать вам, — пояснила одна из них. — Вы позволите?

— Конечно, — кивнула ведьма.

Марика не находила себе места с тех пор, как ее отец, Дарина и Тагир исчезли в портале. Надо было отправиться с ними, но проклятая слабость едва позволяла стоять на ногах, а если бы не Рассен, она давно бы рухнула на пол. Искоса взглянув на левиафана, который усадил ее в кресло, принесенное из другой комнаты, а сам стоял рядом и внимательно прислушивался к разговору Дроана и Кристена, она вздохнула и потерла пальцами виски. Головная боль все еще отдавалась приглушенными спазмами, но демоница решила ее перетерпеть. К тому же разбираться в ее причинах сейчас — трата драгоценного времени. За сегодняшний день Марике пришлось на себе ощутить, каково это, когда действует клятва крови, узнать, что род Севаров вырезан практически подчистую, а последние его представители решают, как сместить Владыку. Впрочем, она не только принимала такое решение, но и полностью одобряла.

Знакомая с самыми тяжелыми ранами во время обучения у господина Гракха, Марика поймала себя на мысли, что когда дело касается ее близких, то эмоции берут контроль над логикой, и искренне не понимала, каким образом Севар-старший может быть таким спокойным и собранным после всего, что сделал. Со стороны могло показаться, что ему все равно, но выцветшие от горя глаза, сейчас практически белесые, словно у слепца, говорили об обратном. Хорошо хоть из комнаты вынесли все тела, в том числе Андреса, и, кроме пятен крови и разбитой мебели, ничего не напоминало о побоище.

— Просто осознай, что нас никто не поддержит, — заявил Кристен.

— Ты слишком давно не был дома, — покачал Дроан головой.

— Ты меня выгнал, — напомнил Крис.

— Ждешь извинений? — вскинул голову Дроан.

— Хотелось бы, но настаивать не буду. Зато скажу то, чего ты не знаешь, погрязнув в своей преданности тому, кто уничтожил все, что тебе дорого. Власть не забирают просьбами и уговорами, а после убийства правителя не оставляют наследников, способных отомстить.

— Ты собираешься вырезать всю линию Осара? — нахмурился Севар-старший.

— Именно.

— Но его дети никогда не будут претендовать на престол. В них нет магии.

— А вдруг появится?

— Нет. Осар да, он ответит за все. Его потомство… Мы не дикари, Кристен, а в Сартане есть закон.

— На который Осар плевать хотел…

— Вернемся к детям позже, — вмешался Рассен. — Лучше ответьте на вопрос: как вы собираетесь проникнуть на охраняемую территорию. Даже учитывая такой козырь, как Древний. Он не производит впечатления страдающего альтруизмом, а вся его помощь до этого лишь желание сделать приятное одной девушке.

— Какой? — поинтересовался Дроан.

Расс усмехнулся, а Кристен отчетливо скрипнул зубами.

— Дарине, — не удержавшись от соблазна уколоть Криса, сообщила Марика. — Но Рассен прав, Тагир непредсказуем.

Теперь Кристен громко выругался. Сомнений не было, Дара крепко его зацепила, но демону показалось, что даже Марика не уверена, есть ли у него шанс покорить леди Листер.

Воздух замерцал золотым, постепенно образовывая рамку портала. Не прошло и нескольких секунд, как из открывшегося прохода появились Тагир, Дарина и Хелли с Арданом. Причем последние двое держались как-то слишком близко друг к другу. Выглядела рыжая кошмарно: пыльная одежда, следы крови на рубашке, царапины на лице, а еще такой уставший вид, что