Обе женщины поднялись с колен и смотрели на меня как на призрака.

– Леди, прошу вас, не пугайтесь! – начал я с поклоном. – Господь Всемогущий услышал ваши молитвы. Я из отряда белых людей, которым, пусть не без труда, удалось сюда добраться. Вы позволите нам посетить ваше жилище?

Во взгляде обеих женщин по-прежнему читалось изумление. Потом старшая сказала:

– Я Мать Священного цветка. Чужестранец, говорящий со мной, обречен на смерть. Если ты человек, то как сумел добраться сюда живым?

– История длинная, – весело ответил я. – Можно нам войти? Рисковать мы привыкли и очень надеемся быть вам полезными. Замечу, что в отряде трое белых, два англичанина и американец.

– Американец? – изумленно повторила старшая женщина. – Как его зовут, как он выглядит?

– Ох! – в замешательстве воскликнул я, ибо нервы у меня сдавали. – Он в возрасте, с белой бородой… В общем, похож на Санта-Клауса, а зовут его… – Полное имя я называть не решался. – Джоном… Братом Джоном. Между ним и вашей спутницей мне видится некоторое сходство…

Я испугался, что моя новость убьет даму, и проклинал свою неловкость. Чтобы не упасть, бедняжка ухватилась за девушку. Увы, та оказалась ненадежной опорой, ибо сама едва держалась на ногах. Смысл моих слов она поняла, хотя, может, и не полностью. Не забывайте, что белых мужчин та девушка прежде не видала.

– Прошу вас, мадам, успокойтесь! – взмолился я. – Пережив столько горя, неблагоразумно умирать от радости. Можно привести сюда Брата Джона? Он проповедник, он подберет нужные слова, а я простой охотник.

Женщина сделала над собой усилие и прошептала:

– Пришлите его сюда.

Я выбежал за ворота, где дожидались мои спутники, схватил Брата Джона, успевшего немного оправиться, за руку, и поволок в хижину. Он и старшая женщина изумленно уставились друг на друга. Молодая леди следила за ними, изумленно раскрыв рот.

Брат Джон и пожилая леди стояли, пристально глядя друг на друга. Девушка тоже смотрела на них во все глаза, приоткрыв рот.

– Лизбет! – выпалил Брат Джон.

– Муж мой! – вскрикнула она, бросаясь к нему на грудь.

Я выскользнул за ворота и поспешно закрыл их за собой.

– Аллан, вы рассмотрели ее? – поинтересовался Стивен, когда мы с ним отошли в сторонку.

– Кого? – спросил я.

– Молодую леди в белом. Она прехорошенькая.

– Придержите язык, осел вы этакий! – ответил я. – Разве время теперь говорить о девичьей красе?!

Я отошел к изгороди и буквально зарыдал от радости. Тот день стал одним из счастливейших в моей жизни, ибо редко все складывается так, как должно. Мне тоже захотелось вознести к небу молитву – поблагодарить Всевышнего, попросить сил и мужества для преодоления многочисленных испытаний, которые нам уготованы.

Прошло около получаса, в течение которого я обдумывал наше положение пункт за пунктом, вполуха слушая восторженную болтовню Стивена. Сперва он распространялся о красоте Священного цветка, на который успел глянуть, потом о прекрасных глазах молодой леди в белом. Лишь намекнув, что излишняя настойчивость оскорбит девушку, я убедил его пока не соваться на участок, где росла орхидея. Во время нашего разговора ворота открылись, и в них показалась юная красавица.

– Господа, – с почтительным поклоном начала она на забавном тягучем английском, – мать и отец… да, отец… спрашивают, не желаете ли вы со спутниками утолить голод?

Мы выразили согласие, и она повела нас к дому.

– Не удивляйтесь, глядя на родителей, они очень счастливы, и не взыщите с нас за пресный хлеб, – попросила девушка и с почтением взяла меня за руку.

В сопровождении Стивена мы вошли в дом, оставив Мавово и Ханса охранять его снаружи.

Дом состоял из двух комнат – гостиной и спальни. В гостиной Брат Джон и его жена сидели рядом на диванчике и восхищенно смотрели друг на друга. Лица обоих блестели от слез, но то, несомненно, были слезы радости.

– Лизбет, это мистер Аллан Квотермейн, благодаря решительности и смелости которого мы снова вместе, – сказал Брат Джон, когда мы вошли. – А