просто выдающимся специалистом. Сделавшись зажиточным, отец открыл небольшую частную практику, но в основном работал в больницах для малоимущих.

Окончив колледж, я тоже изъявил желание стать врачом. Вскоре после того, как я получил диплом, отец скончался; матушка моя умерла еще раньше. Других детей у моих родителей не было, так что я остался единственным наследником. Кроме того, мой кузен, единственный сын папиного старшего брата, сэра Томаса Аркла, погиб в результате несчастного случая, и дядя попросил меня взять дела компании в свои руки. Я нехотя согласился, ибо просто не мог отказать родственнику. Коротко говоря, когда на меня вместе с титулом баронета свалилось все его немалое имущество, я решил, что мне нет никакого смысла заниматься медицинской практикой. Да и дядюшка тоже был полностью со мною солидарен.

С другой стороны, коммерция меня, как и моего покойного батюшку, совершенно не прельщала. В конце концов мы с дядей нашли компромисс. Я согласился отправиться на несколько лет по делам фирмы в Западную Африку. Это совпало с моим собственным желанием, так как я мечтал понаблюдать за человеком в его естественной среде обитания и изучить некоторые редкие заболевания. По окончании поездки я должен был вернуться, выдвинуть свою кандидатуру в парламент, вступить в права наследства (а состояние у Арклов, надо сказать, весьма внушительное) и, купив титул пэра, выгодно жениться и всячески способствовать процветанию нашей, так сказать, династии.

– Понимаю, такова, что называется, официальная версия, но вполне возможно, что у вас были и другие мотивы, о которых вы предпочли не распространяться, – заметил я.

– Вы абсолютно правы, мистер Квотермейн. Ну что же полагаю, я уже рассказал вам о себе достаточно. Не затруднит ли вас в ответ поведать о себе?

– Ничуть. Я родился в добропорядочной английской семье. Получил домашнее, но вполне достойное образование: мой отец был священнослужителем и весьма ученым джентльменом. А в целом мне похвастаться особо нечем, кроме разве что ремесла охотника, в котором я несколько преуспел. Еще мне, как и вам, нравится наблюдать за человеком в его естественной среде обитания. Признаться, я постоянно снедаем жаждой нового и неизведанного. А потому потворствую своему любопытству, которое порой представляется мне настоящим проклятием. Полагаю, в конце концов именно это меня и погубит. Причем вполне вероятно, что сие произойдет весьма скоро.

– О нет, – весело возразил Аркл, – ваш час еще не пришел, мистер Квотермейн. Если хотите, я могу составить ваш гороскоп: отец научил меня всем этим штучкам. Я могу даже назвать день вашей смерти.

– Нет, благодарю вас, – решительно отказался я.

Тут Ханс принес кофе и сообщил, что Кенека рвется выступить в путь на рассвете, ибо считает, будто, оставаясь тут, мы подвергаемся опасности. Все встревожились и начали спешно собираться в дорогу. Аркл был облачен в так называемый норфолкский жилет – однобортную куртку с поясом и двумя нагрудными карманами, однако надел его прямо на голое тело, ибо рубашки у него не имелось. Среди моих вещей обнаружилась одна запасная, фланелевая, совсем новая, я по случаю купил ее в Дурбане за пятнадцать шиллингов. Ее-то я и отдал Арклу. К счастью, рубашка оказалась безразмерной и налезла на его внушительную фигуру. Также нашлась для него шляпа, кроме того, пришлось выделить ему винтовку и патроны.

Мы еще собирались, когда вернулся Кенека. Он заметно нервничал и умолял нас не мешкать.

– Куда теперь? – спросил я.

– Надо двигаться вверх по склону горы и пройти расщелину, господин. Там мы сможем укрыться под защитой моего народа дабанда. После того, что случилось, абанда наверняка попытаются нас убить. Если белый Странник, которого твои слуги прозвали Рыжим быком, не способен идти, он может остаться здесь.

Тут Аркл, который прекрасно понимал арабский, смерил его взглядом и, начисто позабыв о моем предупреждении, ответил, что в этом нет необходимости, так как он вполне уверен в своих силах.

Наскоро перекусив, мы отправились вслед за Кенекой вверх по крутому склону горы.

– Если не ошибаюсь, вы назвали этого человека Кенекой? – поинтересовался Аркл, когда тот был уже достаточно далеко и не мог нас слышать.

– Совершенно верно. А почему вы спрашиваете?

– О, просто я часто слышал это имя от знакомых туземцев. Мне рассказывали об одном юноше, совершившем тяжкое преступление. Хотя вполне возможно, что это не тот самый Кенека, а другой. – Тут он резко сменил тему, оставив меня в недоумении.

Поначалу Аркл сильно хромал, шел неровной походкой и страдал от боли в пятке. Однако постепенно боль утихла, а свежий воздух взбодрил его. Я