Досчитав до сорока, я снова помедлил и заметил, что время не ждет, хотя Кенека, возможно, прав, уповая на звезды, которым поклоняется, ибо вскоре вполне может оказаться на одной из них, покинув сей земной мир, преисполненный скорби. На счет «сорок пять» я поднял пистолет чуть повыше его носа.

– Сорок шесть, сорок семь, сорок восемь… – продолжил я и начал давить на спусковой крючок.

Тут Кенека сдался и упал на колени, целуя землю у моих ног, как обычно поступают на Востоке. От неожиданности я выстрелил, и пуля просвистела у него над головой.

– Боже мой! – воскликнул я. – Твое счастье, приятель, что ты решил образумиться! Этот пистолет срабатывает быстрее, чем я думал, а может, он просто на жаре стал скользким. Так, стало быть, ты клянешься?

– Да, господин, – прохрипел он. – Я клянусь именем Энгои, что не причиню вреда этому белому человеку и не навлеку на него беды. Однако эта моя клятва, Макумазан, означает нечто гораздо большее. Отныне не ты, а я должен служить тебе как своему победителю.

– Что ж, это весьма неплохо, – бодро отозвался я. – А теперь услуга за услугу: я готов отказаться от права победителя, взять с собой этого белого незнакомца, если он захочет, и предоставить тебе идти своей дорогой, а я, Ханс и мои охотники пойдем своей. Только обещай не преследовать меня и не досаждать каким-либо способом. Ну что, по рукам?

– Нет, господин, сие невозможно: ты должен проводить меня к озеру Моун.

– Что ж, пусть будет по-твоему, Кенека. Тогда объясни мне дорогу, ибо отныне руководить нашей экспедицией буду я. Но учти: если ты ослушаешься, обманешь меня или попытаешься навредить белому господину, я доведу начатый счет до конца. Договорились?

– Да, господин, – ответил он смиренно. – Взгляни вон туда. – Он указал на скалы всего в какой-нибудь сотне ярдов впереди, где росли могучие деревья. Пейзаж сей буквально подавлял своим величием. – Там мы найдем источник воды, господин. Надо поскорее добраться туда, ведь наши запасы на исходе. Белый человек выпил все, что у нас осталось, а скоро совсем стемнеет и идти будет невозможно.

– Отлично! Отправляйся вперед со своими людьми, и разбейте там лагерь. Мы же с белым путешественником прибудем чуть позже, как только он сможет ходить. Потом все обсудим.

Кенека посмотрел на меня с сомнением. Наверняка он гадал, уж не хочу ли я от него избавиться. А потом, наверное, решил, что без воды и с хромым спутником на руках мне будет весьма затруднительно сбежать. Как бы там ни было, он пошел собирать своих людей, и я видел, как они бредут с грузом в сторону скал, поросших могучими деревьями. На всякий случай я послал Ханса проследить за ними, наказав готтентоту выяснить, есть ли там вода и готовят ли они ночлег, после чего немедленно вернуться и обо всем мне доложить. По правде сказать, я не был до конца уверен в Кенеке. Возможно, он намеревался улизнуть под покровом ночи, оставив нас на произвол судьбы посреди пустыни. Я не стал бы особо расстраиваться по этому поводу, не унеси он и его люди все боеприпасы и часть моих винтовок, а также продовольствие. Откровенно говоря, я не желал больше видеть Кенеку, который впутал меня в сие довольно сомнительное предприятие. Однако осознавал, что мне, похоже, вряд ли удастся отделаться от этого типа, а потому придется пойти на риск: ну что ж, это будет не первая и не последняя авантюра в моей жизни.

Расставшись с Хансом, я вернулся к своему новому знакомцу, лежащему на земле за камнями. К счастью, он уже оклемался и теперь сидел, удивленно оглядываясь по сторонам.

– Кто вы такой? И где это я очутился? Похоже, тут был бой? Можно мне воды?

– Одну минуту, мистер Аркл. Надеюсь, скоро вода у нас появится. – (Отправляя Ханса на разведку, я велел ему наполнить бутылку.) – Да, бой и впрямь был. По милости Божией нам удалось спасти вас. Позже вы поведаете мне о своих приключениях, хорошо?

Он кивнул и настороженно вгляделся в мое лицо, невольно напомнив мне охотничью собаку, сделавшую стойку. Видимо, Аркл еще не до конца пришел в себя, а потому, не замечая, что говорит вслух, произнес довольно грубовато:

– Что за странный малый? Лохматый, будто пудель, и кожа словно пергамент, но светлая. И волосы прямые, а не кудрявые. Никак европеец? На этот раз тебе повезло, Джон Аркл… Да и пора бы уж…

Решив не обращать внимания на его бред, я пошел переговорить с Томом и Джерри, которые стояли рядом и перешептывались. Меня интересовало, сколько патронов охотники истратили в бою. В свою очередь я как мог удовлетворил их любопытство. Когда начало смеркаться, вернулся Ханс.

– Все в порядке, баас. Там хороший источник, и Человек-сова уже разбил лагерь на его берегу. А вот и вода.

Я взял бутылку и передал Арклу. Он жадно схватил ее, но потом опомнился и протянул мне.

– Вы, безусловно, тоже хотите воды, сэр, – сказал он учтиво, приятным голосом. – Прошу вас, пейте первым.

Я сразу понял, что имею дело с джентльменом. У меня и впрямь пересохло во рту от жажды. Но, не желая уступать, я заставил его сделать первый глоток. Затем я напился сам и дал немного Тому и Джерри. Вода быстро закончилась, на каждого пришлось всего-то по одной пинте.

– Вы сможете идти? – спросил я Аркла.

– Пожалуй, смогу. Я чувствую себя посвежевшим, и, к счастью, эти мерзавцы не утащили мои ботинки. А куда мы направляемся?

– Для начала в лагерь, расположенный вон там. А после, если все сложится благополучно, к озеру Моун.