Наутро он был у имама и рассказал о событиях вчерашнего вечера. Имам был хмур и неприветлив.

– Молла Панах, – сказал он, – я сразу отказался участвовать в этом деле, когда ты пришел ко мне и рассказал про этих людей. Но потом изменил своему слову, ибо сердце у меня слишком доброе. Но теперь я вижу, что первое мое решение было верным. Ты, сынок, ставишь меня в двусмысленное положение. Хорош бы я был, если выполнил угрозу, высказанную вали, вызвал бы его на шариатский суд. А ты возьми и откажись на ней жениться. Чего ради я все это затеял? А?

– Простите меня, имам, – покаянно сказал Панах, – я в очень сложном положении. Мне не к кому больше прийти с этим делом. Я вас почитаю, как отца. Позвольте мне объяснить все или прикажите мне молчать, и я уйду.

– Ну, хорошо, – смягчился имам, – говори.

– Я к ней посватался и получил согласие. На следующий день ее похитили из моего дома. Если, я откажусь от нее – это будет подло, поскольку ее украли из моего дома. Если я сдержу свое слово и женюсь на обесчещенной девушке, я покрою позором свое имя. В этом случае мне придется сменить службу, потому что молла Соборной мечети должен служить примером для подражания. Я не знаю, как поступить.

– Довольно самобичевания, – сказал имам, – из всякой сложной ситуации всегда найдется очень простой выход. Чтобы, как говорится, и волки были сыты, и овцы целы. Тебе надо жениться на этой девушке, а потом развестись. Эх, мне бы сейчас оказаться в твоем возрасте, я бы даже не посмотрел на то, что ее похитили. Я тебе скажу одну вещь. Если бы мне сейчас предложили скостить половину моих лет, в обмен на то, чтобы я оказался в твоей ситуации и женился на этой девушке, я бы даже не дал им договорить и согласился. Что молчишь?

– Есть еще одно обстоятельство, – глухо произнес Панах, – дело в том, что я люблю ее.

Имам тяжело вздохнул:

– Это несколько меняет дело. Я бы даже сказал, в корне меняет дело. Но поскольку разговор наш принял метафизический смысл, я предлагаю обсудить более конкретные вещи. Ты нашел девушку?

– Да! – ответил Панах.

– Да? – удивился имам. – Я надеялся, что ты скажешь, нет. И где же она?

– В руках Джамала.

– Где именно? Где она находится?

– Я их выследил. Но где она сейчас, я не знаю. Четверть ночи я простоял напротив дома Джамала и видел, как некие люди вывели ее из дома, но затем они сели на коней и ускакали.

– Ты не стал их преследовать? – спросил имам.

– У меня не было коня.

– А я в молодости бегал очень быстро, – заметил имам, – некоторых лошадей обгонял. Значит, где девушка, мы не знаем. Ладно, иди, работай, ты уже два дня не читаешь проповеди. А я сейчас подумаю, как следует, и, наверное, опять пойду к вали. Кажется, он меня разозлил.

Молла Панах поклонился и ушел.

Егорка шел за своей провожатой, стараясь не наступать ей на пятки. Девушка почему-то все время оглядывалась, словно, пытаясь в тени капюшона, разглядеть лицо ведомого человека. К южному крылу дворца примыкали постройки. В воротах была дверь, проводница постучала условным стуком. Вопреки ожиданию дверь открылась не сразу.

– Где ты ходишь? – шикнула девушка на стража ворот.

– Да, я только отошел на минуту.

– Все шахине передам.

– Не губи, – страж бухнулся на колени.

– Встань немедленно, – зашипела девушка, – что человек о нас подумает.

Страж поднялся и повел их вглубь двора. Это были задворки кухни и хозяйственной части. Пахло помоями. Повсюду лежали груды мусора. Егорка невольно зажал нос.

– Как-то здесь не убрано, – заметил Егорка.

Проводница с любопытством бросила на него взгляд.

– Что зыркаешь, – спросил Егор, – нравлюсь, может быть?

Он услышал смешок в ответ. Вошли в основное здание и долго плутали по темному узкому коридору. Затем вышли в какую-то более широкую галерею. Впереди были видны всполохи света. Проводница схватила его руку.