Когда-то с ним это уже было. Лопен Вангчук, монастырь «Гнездо белой летающей тигрицы». Что с мыслями? Они не возникали. Что с его спутницей иронией? Она где-то заблудилась. Это было похоже на полное безразличие ко всему вокруг. Он просто шёл вперёд. К яркому пятну, которое тянуло к себе, как тянет мотылька на свет керосиновой лампы в далёкой сырой пещере. Казалось, что времени нет. Вот уже и тот самый храм, где Лавров получал своё первое посвящение. Перед ним стоял сердитый Вангчук. Он молчал, и Виктору казалось, что он слышит мысли старца.

– Зачем ты это сделал, европеец?

– Что я сделал, мудрейший? – так же мысленно, не открывая рта, ответил путешественник.

– Зачем ты привёл этих людей в Храм Ринпоче?… Они узнали, где наша святыня, и забрали её.

– Изумрудная Чаша? – молча спросил Виктор.

– Грааль Великого Исы, – ответил Вангчук, – погибло много верных сынов монастыря. Они боролись за святыню, но силы были не равны. Но теперь это не важно. Чаша попала в руки злодеев. Теперь мы погибнем все…

Виктор смотрел на Лопена и не находил слов. А в них уже и не было необходимости. Лопен, славившийся своей молодостью, начал стареть прямо на глазах. Ввалились глаза, потяжелели веки, тёмный как смоль волос начал седеть… Он помутнел, помещение у большого алтаря со Священным Огнём стало расплываться и растворилось, как дымка… Перед Виктором сидел напуганный проводник и беззвучно лопотал какие-то мантры. На углях догоравшего костра лежал нехитрый ужин – открытые банки мясных консервов и кукурузные початки. В стороне стояли отдыхающие лошадки, мирно жуя овёс из привязанных к шее мешочков.

– Ты вернулся! – облегченно вздохнул Цамба.

– Я никуда не уезжал, – удивлённо ответил Виктор.

– Не уезжал, но уходил…

Виктор молчал, понимая, что спорить бесполезно. Тем более, что это казалось правдой. Он где-то был. Верить в это или не верить, но говорить на эту тему не хотелось. Человек из XXI века, привыкший к телефонной связи, интернету, доступу к любой информации и в любой момент, вдруг столкнулся с чем-то, что невозможно было постичь разумом. И его наивный проводник Цамба оказывался в этой странной реальности куда более опытным и осведомлённым, чем образованный европеец Виктор Лавров.

– Ну что, Вик, ты всё ещё не веришь в другой мир?

Виктор сделал над собой усилие, чтобы ответить. У него вдруг сильно разболелась голова.

– Я уже не знаю, чему верить…

– Лучше поешь, а с этим потом разбираться будешь. – Цамба пододвинул к журналисту банку со свининой: говядину местные жители не едят. Виктор уже не раз замечал в своём проводнике поразительную склонность к заботе о других людях. «И снова спасибо Крыжановскому. Кто знает, что бы со мной было, окажись рядом со мной другой человек. Да и что ждёт нас дальше…» Цамба, рано потерявший мать, сохранил её ласку в себе и теперь проявлял её в добром отношении ко всем, кого встречал на своём пути.

Виктор вдруг спохватился:

– Ужин? Так мы же только недавно выехали!

– Тебя не было целый день, – спокойно сказал шерп, – такое бывает.

– То есть как? Это была не галлюцинация?

Проводник не знал слова «галлюцинация», поэтому пропустил слова Виктора мимо ушей.

– Мой покойный дед, – многозначительно продолжил Цамба, – рассказывал, что раз в пятьдесят лет у любого человека открывается Чакра Духовности. У кого-то навсегда, у кого-то на минуту. Человек видит то, что не видят другие, чувствует то, что не чувствуют другие, может то, что не могут другие. И очень плохо, если эта чакра не открывается никогда. Я тебя поздравляю, Вик. Ты посвящён.

– Мне однажды это уже говорили, – хмыкнул Виктор.

Воцарилась пауза. Мужчины уплетали за обе щёки ужин, и головная боль прошла. Но теперь Виктору было любопытно, и он нарушил тишину первым.

– А у тебя уже открылась эта… Чакра Духовности?

– Нет, – с сожалением сказал проводник, и лицо «гномика» выразило жалость. Виктор снова почувствовал, что вот-вот засмеётся. Уж больно комичным выглядел шерп, особенно в образе гуру. Цамба, как ни странно, почувствовал это настроение журналиста.

– Я знаю, что ты человек умный и много учился, – вежливо промолвил проводник, – и тебе трудно поверить в то, с чем ты не сталкивался. Но то, что с тобой сегодня случилось, – это не болезнь. Это дар.

– Ни хрена себе, третий глаз, – сказал по-русски Виктор и пощупал затылок. Он почувствовал жжение.

Цамба не понял слов Виктора, но, увидев его движение, улыбнулся и утвердительно качнул головой. Ужин продолжался.

– Цамба, а если дойдём до Шамбалы и найдём Великих Учителей, что ты у них попросишь? – с интересом спросил Виктор своего нового друга. Цамба задумался.