жили во мне. Благодаря этому удалось навсегда победить и туберкулез, и другие болезни и жизненные неприятности.

Изучив приобретенную медицинскую литературу и книги о народных средствах лечения, я понял саму болезнь, ее возникновение, развитие и методы лечения: терапевтические, хирургические и народные. Стало понятно: «Не так страшен черт, как его малюют». Кропотливым, настойчивым трудом от болезни можно избавиться. Такую мою веру твердо поддержал и главный врач районной туберкулезной больницы Лазарь Сидорович Караберов — спокойный человек и хороший профессионал. Больные о нем говорили только добрые слова. В больницу возле лиственного леса села Пойбута, недалеко от Чистяковского горного техникума, меня положили на стационарное лечение. В то время в качестве лечебных препаратов, подавляющих туберкулезную палочку Коха, применялись паск, фтивазид, этиономид. У некоторых больных от больших доз паска выходили из строя почки, и люди умирали. Обычно это происходило у больных, употреблявших спиртные напитки, несовместимые с назначаемыми лекарствами. Врачи категорически запрещали спиртное при лечении туберкулеза.

Помимо паска и фтивазида, мне на левом легком провели искусственный пневмоторакс, то есть закачали воздух между стенками плевры легкого до определенного давления. Этот воздушный пузырь сжимал легкое и сокращал размеры каверны, которая постепенно кальцинировалась и зарубцовывалась. Давление в пузыре поддерживалось подкачкой воздуха через иглу медицинского шприца, вводимую между ребрами два раза в месяц. Эта процедура длилась лет пять, но точной продолжительности теперь не помню. Благодаря советским законам лечение везде проводилось бесплатно до полного выздоровления. При поездке на экзаменационные сессии с выпиской врача из истории болезни я в Ростове-на-Дону заходил в тубдиспансер поликлиники, где мне без каких-либо проблем делали подкачку воздушного пузыря, а при необходимости давали в нужном количестве лекарства. О какой-то плате ни у кого и мысли не было. Теперь же за любое лечение (даже обследование) надо платить. Если у человека нет денег, он обречен, лечить его не будут. Созданная после развала СССР звериная капиталистическая система вытравила вместе с духовностью и святую для каждого медицинского работника клятву Гиппократа. Львиная доля вины в этом не медработников, а государственной системы здравоохранения, оставляющей их месяцами без зарплаты и средств существования, вынуждающая брать деньги с больных за лечение и уход.

Дополнительно я принимал и состав из свежих яиц со скорлупой, залитых для ее растворения лимонным соком, с последующим добавлением в трехлитровую бутыль пол-литра коньяка и килограмма меда. Этот состав принимал перед едой по столовой ложке три раза в день. Врачи не возражали.

В советский период очень серьезно относились к лечению всех болезней, а туберкулеза — особенно. Таких больных год лечили в стационаре с усиленным хорошим питанием. На производстве в этот период за ним сохранялся средний заработок. Ежегодно один-два месяца проводилось санаторное лечение. Путевки выдавались бесплатно. Военнослужащим и работникам милиции на больничном листе разрешалось находиться до четырех месяцев, а потом переходить на группу инвалидности с уходом на пенсию или же продолжать работать. После четырех месяцев в больнице начальник 2-го отделения милиции Деревянко напомнил мне об этом. Посоветовавшись с главным врачом больницы Л. С. Караберовым, я решил продолжать работать в милиции, самостоятельно лечиться, а дважды в месяц в тубдиспансере «поддуваться» и получать лечебные препараты. На мой вопрос, как быть с учебой (кроме работы, это дополнительная большая умственная нагрузка), Лазарь Сидорович ответил: «Продолжай учиться, особо себя не перегружай. Заочнику отличные оценки, чтобы получать стипендию, не нужны, а при своем здоровом образе жизни ты справишься с болезнью и доживешь до глубокой старости». Эти слова очень доброго врача остались в моей памяти навсегда, стали для меня своего рода путеводной звездой, еще больше вселили веру в себя. (В отличие от слов врача-рентгенолога). В слове великая сила. Оно может убить, а может и исцелить человека. Всё зависит от его смысла, кем, когда и как оно сказано. Прежде чем произнести, надо хорошо подумать о последствиях.

Весенний период пребывания в больнице, когда оживает вся природа, способствовал накоплению жизненной силы и оптимистическому настроению. Этому способствовала и спокойная обстановка в больнице. Больных постоянно навещали их родные и родственники, поддерживая их морально. Меня периодически проведывала Рая в свои выходные дни и сообщала домашнюю обстановку.

С радостным восторгом и большой гордостью за нашу Советскую страну восприняли все сообщение 12 апреля 1961 года о полете в космос первого в мире советского человека Юрия Алексеевича Гагарина. Это свидетельствовало о высоком уровне развития науки и техники в СССР. Теперь полеты людей в космос — обычное явление, а в то время это было чудом.

После возвращения из больницы домой успокоил родителей, убедив их, что туберкулез излечим и для меня уже не опасен. Мать и отец мне сказали, что разговаривали обо мне с Раей. Она грубо сказала: «Что вы носитесь со своим Пашей, кому он теперь нужен». Обидно слышать такие слова. Запомнились они мне навсегда и всегда всплывали в памяти при конфликтах в семье. Но о них никогда не говорил Рае, чтобы не осложнять еще больше наши отношения.

Немного поработав, получил вызов на летнюю экзаменационную сессию за первый курс учебы и автобусом выехал в Ростов-на-Дону. Экзамены сдал нормально и переведен на второй курс. Первые два курса оказались самыми трудными в учебе. Не все студенты справлялись с учебной программой и поэтому оставляли учебу. Некоторые студенты брали у старшекурсников контрольные и курсовые работы, переписывали их и отсылали в университет под своей фамилией. У меня не было желания так поступать. Интересно было хорошо изучить заданную тему и самому написать работу по каждому предмету. Знания оставались навсегда. Двое студентов из нашей группы никогда с группой не сдавали экзамены и зачеты. Делали это всегда окольными путями — платили за оценки, а никаких знаний у них не было. В конечном счете из них получились не профессиональные юристы, а дипломированные дураки. С одним из них мне впоследствии довелось работать в следственном отделении Торезского ГОВД. Из-за отсутствия знаний уголовного и уголовно-процессуального