узнали руководители шахты и районных партийных и советских органов. Они воздействовали на руководство РОВД и сделали все, чтобы я не работал в милиции района. Будучи в подчинении райкома партии и райисполкома, начальник милиции не мог противостоять их указанию. Властные чиновники в очередной раз показали свое подлинное лицо. Они принимают все меры, чтобы защитить себя от разоблачения. И всё же их одолевает страх, жить под которым очень неприятно и неуютно. Мне пришлось обратиться к начальнику соседнего Чистяковского ГОВД майору милиции (в то время) Анатолию Петровичу Алексееву. О нем у меня навсегда остались в памяти самые добрые воспоминания как о честном, порядочном, культурном и требовательном руководителе-профессионале. Он меня внимательно выслушал, по телефону переговорил с начальником Шахтерского РОВД, с отделом кадров УВД области, сказал, что все документы на меня уже готовы, в полном порядке, и я могу приступать к работе участковым уполномоченным милиции на спаренном участке села Рассыпное в трех километрах от шахты № 4–9, то есть от нашего дома. Мне было сравнительно близко ходить на работу ежедневно.

В ноябре (приказ от 12 ноября) 1960 года приступил к работе. Начался новый период моего трудового и жизненного пути, почти тридцатилетний период борьбы с отвратительным явлением в человеческом обществе — преступностью и другими правонарушениями, с одновременной, не менее важной, кропотливой работой по их предупреждению и профилактике.

Первый мой наставник в милицейской работе — участковый уполномоченный младший лейтенант милиции Станислав Козик. За ним был закреплен участок села Рассыпное, где проживали и работали сельские труженики и рабочие железнодорожной станции. Второй участок села, где проживали и работали шахтеры Рассыпнянского шахтоуправления (из двух шахт) треста «Чистяковантрацит», закрепили за мной. Моего предшественника, участкового милиции, до моего назначения уволили из органов внутренних дел за злоупотребление спиртными напитками и компрометацию милиции.

Мой участок более бойкий, сложный и неблагополучный по правонарушениям. Тут находился дом культуры и стадион со спортивными сооружениями, магазины и пивные ларьки. Возле них часто возникали драки между подвыпившими рабочими шахты. Поэтому днем и до поздней ночи мы ежедневно вдвоем находились на моем участке. На работу уходило по двенадцать — четырнадцать часов в сутки. И всё это время снова, как и в шахте, в основном без еды. Малая зарплата участкового — восемьсот пятьдесят рублей в месяц не позволяла обедать в столовой.

Чаще всего приходилось заниматься пресечением драк и самогоноварения. Уговоры на пьяную публику не действовали. Приходилось на дебоширов оформлять материалы за мелкое хулиганство и через суд подвергать аресту до пятнадцати суток.

Самогонщиков часто выдавали женщины, мужья которых покупали у них самогон, напивались и устраивали дома дебоши. Некоторые получали отравление от самогона, изготовленного из разной гадости, гробили свое здоровье. Вред от самогоноварения очевиден, поэтому необходима бескомпромиссная борьба с ним, что мы и делали.

В торговле, как всегда, много нарушений: завышение цен на товары, обсчет покупателей, укрытие дефицитных товаров. Это вызывало обоснованное недовольство населения, требовало выявления и пресечения таких фактов. Долго ждать не пришлось. Один из покупателей сообщил мне, что в продмаге продают горилку перцовую по завышенной цене. При проверке это подтвердилось. С понятыми составлены необходимые документы. На их основании дознавателем милиции возбуждено уголовное дело; заведующий магазина привечен к уголовной ответственности и осужден.

Постоянные наступательные мероприятия против правонарушителей были замечены и приветствовались большинством жителей Рассыпного. К нарушителям меры принимались в соответствии с законом, невзирая на занимаемую должность. Для меня это норма в работе, а для многих — непривычное явление. Вероятно, поэтому быстро узнали все жители села примечательный факт: днем на дороге центральной улицы села, огражденной дорожными знаками, запрещающими движение автотранспорта, остановлен автомобиль начальника шахтоуправления. В присутствии пешеходов мною водитель строго предупрежден, что в следующий раз будет наказан за нарушение правил дорожного движения, а находившемуся в салоне автомобиля начальнику шахтоуправления дан совет подавать личный пример в соблюдении правопорядка. Потом мне сказали, что раньше к ним никто не предъявлял таких требований, наоборот, все считались с мнением начальника шахтоуправления и не перечили ему. Для меня всегда было чуждо преклоняться перед чиновниками-руководителями, какой бы пост они ни занимали, тем более если они — нарушители закона. В этом случае начальник шахтоуправления проявил уважение к справедливому замечанию и не допускал нарушений правил дорожного движения. Только справедливые и законные требования ко всем без исключения поднимают авторитет милиции и других правоохранительных органов и вызывают уважение к их сотрудникам со стороны простого народа.

Весной 1961 года для меня наступило очередное серьезное испытание. Еще зимой, после первой успешно сданной экзаменационной сессии учебы в университете, у меня появилась слабость и сильная потливость по ночам во время сна. При проверке врач-рентгенолог сказала: «Что же, молодой человек, вы так себя запустили, так поздно обратились. У вас в верхней части левого легкого каверна размером три на четыре сантиметра. Это открытая форма туберкулеза. Надо немедленно сдавать анализы мокроты, крови, мочи для лабораторного исследования и ложиться на стационарное лечение». От такого неожиданного известия у меня выступил пот, лицо стало очень бледным. В полной растерянности я не знал, что делать дальше. Первое время чувствовал себя обреченным. С детских лет в моем сознании осталось понятие, что туберкулез неизлечим и больные долго не живут. С этими мыслями проходил несколько дней. Но с жизнью не хотелось расставаться в таком возрасте, и родителей жалко было оставлять без помощи. На Раю надежды не было; взаимоотношения наши не улучшались. Да и на свою зарплату она с трудом могла содержать только двоих наших детей.

Спасительным камушком для меня стало желание самому детально изучить коварную болезнь и при малейшей возможности победить ее. Надо побороть упадническое настроение, мобилизовать силу воли, вселить в себя веру в лучшее и действовать. Справедливы слова: «Самая большая победа — это победа над самим собой!» Если победишь себя, победишь и болезнь. Вера и надежда не должны покидать человека. Такие вера и надежда постоянно