— Обворовали, весь цех ограбили, — кричала молодая заведующая кондитерским цехом Валентина Геннадьевна Майданова.

— Так что же в вашем цехе украдено?

— Много — всего на сто три рубля, — ответила Майданова, надеясь, вероятно, что все ее слова будут приняты за чистую монету.

А ревизия после этой кражи по кондитерскому цеху вместо недостачи выявила… еще на тридцать три рубля тридцать три копейки продукции в излишке. Да плюс сумма кражи. И излишек продукции по цеху будет на внушительную сумму. Это всего лишь за период с 6 по 15 апреля этого года, то есть с момента, когда В. Г. Майданова приняла от своей предшественницы кондитерский цех. Вот это фокус! Есть над чем поразмыслить. А по трудовому законодательству за такие фокусы нужно увольнять по недоверию. Но на этот вопрос, надеемся, нам ответит правление Черноморского райпо.

Что же касается новосельских юнцов, то воспитанием их должны серьезно заняться правление, партком и комитет комсомола колхоза «Большевик», коллектив Новосельской восьмилетней школы.

Назим Алиосманович Катамадзе — человек широкой кавказской натуры. Да и как же не проявиться этой натуре с полным размахом, когда под ногами чувствуешь добротную почву, когда ощущаешь себя «очень нужным», почти незаменимым человеком. А такие условия для него были созданы в Черноморском райпо с легкой руки председателя Александра Федоровича Плахова.

Назим Катамадзе 30 октября 1972 года решением правления Черноморского райпо за нарушение правил советской торговли был освобожден от должности завторга Кировского рабкоопа. Но Катамадзе не хотелось менять профессию, а правление райпо почему-то не могло обойтись без него. 1 апреля 1973 года Катамадзе был снова принят на материально ответственную должность — экспедитором Межводненского рабкоопа. Потом правление решило, что в этой должности Катамадзе не сможет полностью «развернуться», показать себя, и в ноябре ему вручило более солидный портфель — директора Далековского торгово-розничного объединения.

Тут уж полный простор для его деятельности, ведь в подчинении — до десятка магазинов. А у такой личности, как директор, к сожалению, находятся угодники среди подчиненных, которые готовы выполнить любую просьбу начальника, даже ту, что противозаконна. Подобные услужники нашлись и среди заведующих магазинами, подчиненных Катамадзе.

Нужны Назиму Алиосмановичу деньги, коньяк, закуска для себя или для угощения своих друзей-приятелей, к его услугам — заведующая магазином в селе Журавлевке Валентина Петровна Савиночкина или заведующая магазином в Зоряном Любовь Ивановна Замковая. Но не из своих карманов они потчуют директора, а из кассы магазинов в долг дают ему, и правила советской торговли им нипочем.

Надо Назиму Алиосмановичу отчитаться перед бухгалтерией райпо за те товары, которые он растратил, снова ему на помощь приходят Савиночкина, Замковая и завмаг из Владимировки Л. И. Кинзерская. Принимают они от него себе в подотчет фиктивные бестоварные накладные. А долги Катамадзе всё растут, растут. Назим Алиосманович надеется со временем покрыть их каким-то образом. Да и как не питать надежды, когда в райпо такие лазейки есть. К примеру, руководители райпо могут подписать акты на бой, порчу, поломку товаров в пределах норм на естественную убыль независимо от того, были ли на самом деле бой, порча, поломка.

Катамадзе был «своим» человеком и в соседнем Кировском торгово-розничном объединении.

Стоило только ему заикнуться об очередной комбинации, как на помощь бежит заведующая магазином в селе Кировском Альбина Васильевна Пугаева. Она из кассы магазина выдает Катамадзе сто шестьдесят восемь рублей восемьдесят копеек, а документально оформляет, что якобы отпустила ему на эту сумму двадцать бутылок коньяку.

В селе Дозорном заведующая магазином Валентина Сергеевна Микишенко и продавец Галина Степановна Головенко любезно открывают двери магазина перед Катамадзе и принимают от него похищенный товар на сумму девятьсот семь рублей шестьдесят шесть копеек без документального оформления; шестьсот восемьдесят рублей за этот товар Катамадзе берёт себе, а двести двадцать семь рублей шестьдесят шесть копеек оставляет Микишенко и Головенко за «оказанную услугу».

За шесть месяцев работы на директорском поприще Катамадзе похитил товаров и денег на сумму две тысячи шестьсот пятьдесят семь рублей сорок одну копейку, а председателю райпо А. Ф. Плахову оставил записку, чтобы, мол, не поднимал шума, пока он не отдохнет на лоне кавказской природы.

Но не захотел руководитель райпо на свой счет брать такую крупную сумму, обратился за помощью к следственным органам, но и Катамадзе А. Ф. Плахов до конца обидеть не захотел: дал положительную характеристику, а решением от 24 июня 1974 года (когда уже шло следствие) правление райпо выделило Катамадзе материальную помощь на сумму сто девятнадцать рублей девятнадцать копеек, отнеся образовавшиеся по магазину у Замковой излишки на эту сумму в счет частичного погашения суммы хищения Катамадзе. Но не прошел номер — по протесту прокурора пришлось это явно незаконное решение отменить.

Теперь плодородная почва из-под ног Катамадзе убрана, он свое получит, но и правлению Черноморского райпо надо бы сделать должные выводы,