масштабнее.

— Та девушка из пророчества — это я? — Алия кивнула.

— Но я не чувствую никакой силы.

— Чтобы сила Сердца наполнила тебя, открой свое сердце.

— Как?

— Полюби, — просто ответила она. Я не знала, что на это ответить. Кого мне любить? Меня чуть не убили, пытали, травили… Я просто хочу домой!

Алия с грустью посмотрела на меня, коснулась моего лица и выдохнула в него светло-розовую дымку. Все тут же переменилось, сад исчез. Я стояла в больничном крыле. Мое тело лежит на небольшой кровати, рядом сидит Дорэн и держит меня за руку. Я позвала его, но он меня не услышал. Мое лицо белое, как мел, синяк исчез. На миг мне показалось, что я мертва. Дорэн выглядел немногим лучше. Видно, что эти дни для него прошли очень тяжело, он как будто даже постарел.

— Прости меня, — едва слышно прошептал он, поднося мою руку к губам. В лазарете больше никого не было. Дорэн зажмурился, по его щеке скатилась слеза.

Я не могла поверить в то, что вижу. Он плачет?! Он же такой уверенный, собранный, иногда злой, но точно не уязвимый. По крайней мере, я знала его именно таким. Сейчас передо мной сидел разбитый мужчина, съедаемый чувством вины.

— Я так хотел тебя сберечь, — шептал он, — а ты чуть не погибла…из-за меня. Может ты была в другом мире потому, что я не достоин быть твоей парой? — он зажмурился и покачал головой. — Я люблю тебя. Больше всего на свете.

Лазарет исчез. Вдруг навалилась слабость во всем теле, голова гудела, мышцы болели. Я разлепила глаза, но солнечный свет больно резанул, и мне пришлось зажмуриться.

— Сейчас, — прозвучал торопливый голос Дорэна. По звуку я поняла, что он зашторил окно. В комнате стало намного темнее. Я открыла глаза. Мы были в покоях Дорэна, он сидел рядом со мной, я оказалась на его постели. Выглядел он ужасно: под газами синяки, помятое лицо, как будто он долго не спал.

— Сколько я уже здесь лежу? — мой голос звучал очень слабо.

— Сутки, — ответил он.

— Ты что, не спал?

— Шутишь? Как я могу спать, когда ты в таком состоянии? — он подался вперед и провел рукой по моим волосам. — Я боюсь, что закрою глаза, и ты исчезнешь.

Мне стало так жалко его. Он не спал больше двух суток, не отходя от меня, чувство вины его съедало.

— Иди сюда и поспи, — сказала я. Он не понял, и я похлопала по месту рядом с собой.

— Только при одном условии. Я крепко прижму тебя к себе, — серьезно сказал он. Я кивнула. Он осторожно перебрался через меня и лег рядом. Я перевернулась на бок. Его руки обняли меня и крепко прижали к себе. Метка защипала. Стало тепло и спокойно. Мы оба снова заснули.

Когда я вновь проснулась, уже была ночь. Зов природы напомнил о себе. Я попыталась встать, но крепкие объятия Дорэна не позволяли. Я попыталась отодвинуть его руки, но он ещё сильнее прижал меня к себе.

— Дорэн, — позвала я его. Он резко вскинул голову и испуганно стал озираться.

— Что такое? Тебе больно?

— Мне надо в туалет, — мой тихий шепот его успокоил.

— Да, конечно. Пойдем, — он начал подниматься.

— В смысле? — не поняла я. — Я и одна справлюсь.

— А если тебе там плохо станет? — возмутился он. — А если тебя снова оттуда похитят? Нет, ты либо берешь меня с собой, либо мы ставим в комнату ночной горшок.

Я в шоке уставилась на него. Да я со стыда сгорю, если он будет наблюдать, как я нужду справляю!

— Я не могу при тебе!

— Чего ты боишься? Пока ты была без сознания, я сам тебя переодевал, — только сейчас я обратила внимание, что на мне легкое голубое платье. — Так что ничего нового я там не увижу.

Я встала с кровати. Меня немного пошатывало.

— Вот видишь, — сказал он, придерживая меня за талию. — Ещё упадешь и ударишься. Нет, одну я тебя не отпущу.

Так и вышло. Я залилась краской, стоило нам войти в ванную. Дорэн сжалился надо мной и отвел глаза во время процесса, но не отвернулся.

Вернувшись, мы снова заснули в том же положении.