Меч весил, кажется в три раза больше, и рука начинала дрожать, когда Дойл пытался его поднять. Но идти на встречу с Шилом безоружным было бы самонадеянной глупостью.

 -- Милорд, разрешите пойти с вами? -- Джил закончил на живую нить ушивать черный колет, подал плащ и наморщил лоб.

 -- Я уже сказал "нет", -- отмахнулся от него Дойл и оперся о стол, с трудом переводя дух после недолгих сборов. Лекарь был у него час назад и заверил, что слабость пройдет -- нужно только не истощать тело изнурительной работой и долгими прогулками, вдоволь питаться, пить неразбавленное вино и побольше спать.

Как назло, именно на выполнение всех этих советов (особенно последнего) у Дойла не было времени: нужно было найти ведьму как можно быстрее, пока она не нанесла нового удара. Дойл был уверен, что она замышляет повлиять на короля, но ошибся -- она погрузила Шеан в водоворот страшной болезни. Зачем -- неведомо. Дойл не мог разгадать ее умысла, но мог предотвратить следующий удар, каким бы он ни был -- для этого нужно было схватить ее. Как можно быстрее.

Обычно на встречи, подобные этой, Дойл ходил пешком -- конный всегда привлекает больше внимания, чем пеший, -- но в этот раз поехал верхом: не мог доверять собственным ногам.

Шило уже был на месте, закутанный в толстый плащ из грубой ткани, всклокоченный и с возбужденно горящим единственным глазом. Кинулся придержать стремя, подхватил повод коня. Дойл едва заметно кивнул в ответ на эту излишнюю любезность, мало подходящую безграмотному бандиту.

 -- Высокий господин, -- пробормотал он, -- какое счастье, что вы поправились. Мы уже и не...

 -- Не рассчитывай на мою безвременную кончину, плут, -- Дойл протянул руку и позволил Шилу ее облобызать.

 -- Как можно, высокий господин...

 -- Меньше слов, Шило. Неделю назад ты нашел кошку, но я не сумел увидеть ее. Что насчет других находок?

 -- Вы как знаете... -- Шило потер повязку на глазу, -- мы с людишками искали что-нибудь эдакое. И вчера на рассвете нашли. Козла, высокий господин, черного, что та кошка. И с проткнутым сердцем.

Дойл почувствовал, как пальцы дрогнули не от слабости, а от предвкушения. Козлы и кошки -- излюбленные жертвы ведьм, их они закалывают, когда обращаются к самым черным силам.

 -- Где нашел?

 -- Аккурат позади святейшего дома, тьфу, пакость! И мы, того, высокий господин... принесли его.

Он свистнул на какой-то особый манер, с переливом, и из темноты складов показались двое рослых мужиков с какой-то ношей. Они приблизились и свалили то, что оказалось тяжелым мешком, у ног Дойла, после чего снова отошли в тень. Шило сам разрезал мешок и извлек уже закоченевшую, но, благодаря холоду, не начавшую разлагаться козлиную тушу. Дойл поморщился и опустился на одно колено, провел пальцами над мехом, почти касаясь его, и внимательно изучил рану. Ее нанесли чем-то тонким и острым, вроде кинжала. И Дойл подозревал, что в этот момент козел был еще жив.

 -- Подай палку или прут, -- велел он.

Шило пошарился по земле и поднял кривую ветку. Дойл ткнул ею в рану -- и отпрянул. Из окоченевшего тела начала сочиться черная кровь.

 -- Проклятье! -- вскрикнул Шило и запрокинул голову к небу, обращаясь к Всевышнему. Дойл, напротив, снова наклонился к козлу. Крови было мало, и она была непохожа на кровь. Шило поднес факел, и в его свете стало видно, что из раны сочится скорее черная, жирно блестящая вода. Обмакнув в нее палку, Дойл выпрямился, втянул носом воздух и скривился. От воды воняло отвратительно, кисло, едко. Хотелось велеть немедленно сжечь проклятую тушу,