благородной женщине. Но леди Харроу едва ли долго останется в неведении. Поэтому он ответил:

 -- Чернь бушевала. Пришлось наводить порядок на улицах.

Пытливый взгляд зеленых глаз словно попытался проникнуть в глубину мыслей Дойла и, кажется, преуспел, потому что леди произнесла:

 -- Утренние погромы повторились, но теперь королевского слова оказалось недостаточно. Этого следовало ожидать. Люди напуганы.

 -- У нас нет выбора. Порядок в городе -- единственное, что удерживает нас всех. Стоит позволить его нарушить -- и люди обратятся в зверье, -- в этот момент Дойл снова ощутил ту усталость, которая накрыла его с головой этим утром. Он не чувствовал в себе сил бороться дальше, сохранять покой в обреченном городе. Он хотел оказаться как можно дальше отсюда -- и все.

Удивительно, но леди Харроу вновь как будто прочла или угадала его мысли, потому что почти беззвучно проговорила:

 -- Вы не позволите, милорд. У вас хватит для этого сил, -- и повторила: -- у вас -- хватит, -- а потом добавила задумчиво: -- это же вы приказали выдавать людям еду?

 -- Это решение короля, -- зачем-то солгал Дойл. И вновь леди Харроу оказалась проницательней, чем можно было ожидать. Она улыбнулась и уточнила:

 -- Принятое вами, озвученное Его Величеством?

Чтобы сменить тему, Дойл, сделав глоток вина, резко сказал:

 -- Не ходите в доки.

 -- Не запрещайте мне, -- леди Харроу встала и приблизилась к нему, остановившись в каких-нибудь паре шагов. -- Я должна что-то делать. Вы ведь тоже это чувствуете, правда? Потребность сделать хоть что-то.

Дойл чувствовал, особенно раньше, в первые дни. Сейчас -- меньше, но все равно чувствовал.

 -- Это не имеет значения, -- ответил он, отводя взгляд. -- Не ходите в доки. Хотите -- считайте это советом друга. Хотите -- приказом главы тайной службы короля.

Леди Харроу задумчиво соединила кончики пальцев и спросила:

 -- Вы ведаете обысками, арестами, казнями, патрулируете город. На что еще распространяется ваша власть, господин глава тайной службы? -- в голосе не было прежней мягкости, и этой заставило Дойла поднять глаза и встретиться с ней взглядом.

 -- На все вопросы, на которые распространяется власть короля, -- ответил он жестко. -- И, если моего слова кажется мало, я привезу вам письменный запрет, подписанный рукой Его Величества. Никаких доков.

Глаза леди Харроу вспыхнули, потемнели, губы побелели -- но гром не грянул, глаза не начали метать молний, с губ не посыпались злые проклятья. Напротив, лоб разгладился, глаза посветлели, губы стали мягче. Плавным движением она опустилась на колени, но в этом жесте не было ни покорности, ни подобострастности -- он выглядел так, словно леди просто желала взглянуть на Дойла снизу вверх. Он дернулся было поднять ее -- но не решился коснуться локтя.

 -- Милорд, прошу вас, не повторяйте этого запрета. Мы снова поссоримся -- а мне бы этого не хотелось.

Уступить сейчас было проще всего на свете. Отказать было почти невозможно -- не тогда, когда бешеный пульс застучал в ушах, а воздух покинул легкие. Она была совсем рядом, и Дойлу достаточно было бы сделать одно почти незаметное движение, чтобы коснуться ее губ.

Вместо этого он отклонился назад, насколько позволяла проклятая спина, и сжал пальцами край скамьи так сильно, что, кажется, мог бы раскрошить дерево.

 -- Леди Харроу, я дорожу вашим расположением, -- он сумел выговорить это твердо, но голос все-таки сорвался, и Дойлу пришлось сделать над собой усилие, чтобы продолжить: -- но вашей жизнью дорожу больше. И если придется выбирать, я пожертвую удовольствием находиться в вашем обществе...

Он не договорил, но, хвала Всевышнему, леди Харроу это сделала за него:

 -- Чтобы сохранить мне жизнь? -- также плавно она встала с колен, расправила подол платья и отошла к камину, кажется, не испытывая ни капли неловкости -- разве что (и Дойл позволил себе считать так) можно было подумать, что она покраснела от смущения, а не от того, что на нее пыхнуло жаром.

 -- Именно, -- чуть запоздало согласился он. -- К тому же, ваше присутствие в доках ничего не изменит. Даже у искушенных в разных науках эмирцев нет лекарства от чумы.

 -- Нет, к сожалению. Но я могу дарить этим несчастным хотя бы немного тепла.

 -- Им от него мало прока. А лекари не обрадуются новому больному, -- опершись о спинку скамьи, Дойл встал. Почему-то сильнее прежнего заболела нога, и он перенес с нее вес на другую. -- Если вы хотите... -- идея была внезапной, но, кажется, спасительной. Он продолжил: -- если вы действительно хотите помочь, составьте из своих трав самые душистые букеты, сделайте их много, и лекари развесят среди больных, чтобы немного освежить отравленный воздух.

Лицо леди Харроу преобразилось мгновенно, на нем расцвела улыбка.