чуть ли не заново родившейся, устала она так, что с удовольствием упала в кресло и не двигалась, пока Оксана распоряжалась насчет фито чая с диетическими печеньями, которыми они решили перекусить непосредственно перед одеванием на прием и по возвращении в дом Люка.

Облачаясь в экстравагантное платье и рассматривая себя в зеркало, Лина не могла избавиться от мысли, что наряд ее слишком откровенен. Она будет опасаться поворачиваться к гостям спиной, хоть Оксана ее и убедила, что платье — последний писк от какого-то там дизайнера, что алый цвет невероятно идет к ее волосам и коже и что фасон платья подчеркивает ее рост и стройную фигуру. Довершали облик ченые лакированные туфли на высоченной шпильке. Каблук Лина умела носить, но не слишком любила из-за роста, но без него платье волочилось бы по полу.

Накинув ей на плечи тончайшее и невесомое норковое манто, Оксана торжественно пригласила проследовать Лину вниз, бросив на нее последний критический взгляд и уверив, что теперь точно придраться не к чему.

Люк ждал ее внизу и, в то время, как он внимательно окидывал ее взглядом, пока она спускалась по лестнице, Лина не могла не любоваться тем, как выглядит он в черном костюме, синей рубашке и стального цвета галстуке. Высокий, ни единой лишней жиринки, каждая мышца на своем месте. И одежда его была подобрана так, чтобы оттенять и без того яркие глаза.

Оксана передала ее с рук на руки, как говориться, и быстро ретировалась. Лина и не заметила, как та исчезла.

— Выглядишь шикарно, — вынес вердикт Люк, предлагая ей руку.

— Спасибо! Ты тоже, — не осталась в долгу Лина, беря его под руку, чтобы проследовать в блестящую чистотой иномарку, дожидающуюся их возле входа. — Удалось ли тебе что-нибудь выяснить? — спросила она, как только они оказались в тепле салона.

Водитель Валера занял свое место, и вид у него был такой, словно он внезапно оглох и забыл о пассажирах на заднем сидении. Вот это муштра! Интересно, на местную прислугу тоже наложены какие-то чары, или Люк им платит столько, что за такие деньги не грех совершить и что-то посерьезнее, кроме молчания?

— Только то, что здесь был Кор, — после небольшой паузы ответил Люк. — Мой человек переговорил с охранником в твоем баре и тот описал его с фотографической точностью, даже разглядел шрам за ухом.

— И что же теперь будет? Получается, что он знает о тебе все.

— Он знает лишь то, что я бываю здесь.

— И то, что я не из какого не Севера, а отсюда, — напомнила Лина. — Станет ли он разоблачать тебя перед отцом?

— Как думаешь, могу я знать ответ на этот вопрос? — в раздражении взглянул на Лину Люк. — Не задавай дурацких вопросов, делай то, что тебе велено!

Кажется, парой фраз у нее получилось вывести его из себя. И это он еще сдерживается, но Лина то видела, как ходят его желваки под кожей. Больше она решила пока ни о чем его не спрашивать, чтобы не раздражать еще сильнее перед приемом, о котором на время забыла. Стоило ей только вспомнить о нем, как сразу же вернулось волнение и нежелание куда-то ехать. С каким бы удовольствием она сейчас оказалась дома и забыла о Люке и соглашении! Ладно, это всего лишь работа и прием — часть ее. Выполнит ее хорошо — получит достойное вознаграждение. Лина предпочла отвлечься от грустных мыслей, разглядывая темнеющую за окном лесопосадку и мечтая о том, что купит домой с первой большой получки.

Дом мэра выглядел не скромно пусть и для крупного, но все же чиновника. Он больше напоминал старинное поместье, хоть и не являлся таковым. Но все эти белеющие в темноте колонны, поддерживающие балкон второго этажа, широкая подъездная аллея к парадному крыльцу, ведущему к массивным дверям, выглядевший ухоженным даже в это время года огромный сад — все создавало впечатление, что попали они в прошлое, и сейчас она увидит дам в шикарных нарядах, в напудренных париках, кокетливо прикрывающих рты веерами.

На аллее уже выстроилась вереница из машин, и они заняли свою очередь. Лина нервничала все сильнее, и это не укрылось от Люка.

— Не дергайся, все прекрасно! — подбодрил он ее в своей обычной хамоватой манере, но рука его, что сжала руку Лины, согревала и успокаивала.

И все же, ноги Лины подрагивали, а ладони отчаянно потели, когда покидала машину и под руку с Люком шествовала к дверям дома, распахнутым предупредительным лакеем.

Встречали их хозяин дома с супругой. Мэра Лина знала в лицо, да и кому в их городе не знакома столь публичная личность, обожающая сниматься для телевидения. Он ей не нравился. А вот она ему сразу приглянулась, судя по масляному блеску в глазах и тому, как он припадал к ее руке своими мокрыми губами. Лине даже захотелось вытереть руку о платье, чего она, конечно же, делать не стала. Жена мэра показалась ей обычной женщиной, лет пятидесяти, ухоженной, явно в дизайнерском платье, но простоватой.

Просторный холл с расставленными по периметру диванами и ломившимся от яств фуршетным столом больше напомнил Лине картинную галерею из- за обилия самых разных полотен, развешанных на стенах, и того, как гости двигались парами или небольшими группами, рассматривая их. Но сразу становилось понятно, что мэр не ценитель живописи — никакой системы или единого стиля в картинах не наблюдалось.

Виновница торжества появилась почти сразу же, не успели они сделать и пару глотков шампанского, любезно предложенного официантом. Надо же! Кто бы мог подумать, что у такой невзрачной пары может уродиться столь красивая, даже броская дочь. Не ниже Лины ростом, обладающая внушительными формами, какими Лина не могла похвастаться, черноволосая смуглянка. Одень ее в цыганский наряд, и в таборе сойдет за свою. Но больше