он так красиво играет.

«Часы» групы Колдплэй (прим. ред.: «Clocks» Coldplay).

После этого мне становится больно и грустно от её звучания.

Когда Том начинает тихо петь, у меня перехватывает дыхание.

Я заставляю себя протолкнуть воздух в свои лёгкие. А в это время моё сердце уже на пути к медленной и мучительной смерти.

Я присоединяюсь к нему, негромко подпевая, прижимаясь своим плечом к его.

— Ты удивительно играешь, — говорю я, когда затухает звучание последних нот. — Напомни мне, почему ты играешь только на бас-гитаре? Не то чтобы бас-гитара не важна, — добавляю я, когда он поднимает брови. — Потому что это самый важный инструмент в группе, — улыбаюсь я. — Но… ты можешь сделать гораздо больше. Ты нечто большее.

Он смотрит на меня, потом отводит взгляд, отворачиваясь к фортепиано. Он начинает кое-как нажимать на клавиши.

— Я не хочу быть солистом. Мне нравится, когда всё легко и просто. Я играю, делая то, что люблю и получаю вознаграждение от маржинальной издержки (прим. пер.: англ. marginal cost — маржинальная издержка — валовые издержки производства, которые растут или снижаются в результате изменения себестоимости единицы продукции вследствие роста или падения объёма производства).

Я киваю, понимая, что это означает. Чтобы быть солистом и лицом группы, как я, требуется отдавать больше… и больше терять.

Он поднимает руку к моему лицу, нежно заправляя прядь моих волос за ухо. Он мягко смотрит на меня.

Затем его взгляд внезапно твердеет.

— Я только захвачу ключи, и мы можем ехать, — он встаёт и выходит из комнаты.

Я встаю, разочарованная.

Когда прохожу через дверь, он встречает меня в холле со связкой ключей в руке.

— Готова?

Я киваю, а затем следую за ним по коридору через кухню, и мы выходим через дверь подсобного помещения.

Мы направляемся к нему в гараж. Когда я говорю «гараж», то имею в виду четырёхдверный широкий гараж.

Том проводит меня через боковую дверь и щёлкает выключателем, освещая помещение.

Перед нами предстают три машины и мотоцикл.

Я мало что знаю об автомобилях, но все они выглядят дорогими.

У него есть чёрный «Рендж Ровер» и небольшой чёрный автомобиль вроде гоночного. На нём есть две оранжевые полосы, спускающиеся по капоту и вокруг фар. Все кричит о богатстве. Последний автомобиль — это тёмно-серая «Ауди», я знаю, что это она, по значку спереди. У меня «Ауди ТТ Родстер», но моя даже близко не выглядит такой дорогой, как у него. Я купила её, когда получила права. Моя машина ярко-красного цвета, и я люблю её.

— Сколько именно машин тебе нужно? — спрашиваю я, проводя рукой по капоту шикарно выглядящего автомобиля.

— У мужчины никогда не бывает слишком много машин.

Качая головой, я смотрю на него насмешливым взглядом.

— Ладно, я знаю, что это «Рэндж Ровер», — я указываю на чёрного зверя, — а это «Ауди».

— R8, — поясняет мне Том.

— А это? — я легонько стучу костяшками по спортивному автомобилю.

— Богиня, к которой ты прикасаешься — «Бугатти Вейрон».

— Вау.

Возможно, я и не так уж много знаю об автомобилях, но мне известно, что автомобили «Бугатти» изготавливаются на заказ. Для таких состоявшихся мужчин, как Том.

— Ты называешь свой автомобиль богиней?

— Она богиня. Посмотри на неё, — Том подходит и проводит рукой по крыше автомобиля. — Она само совершенство. Настоящая чёртова богиня.

— Ты такой парень, — отходя от «Бугатти», я иду к опасному на вид мотоциклу.

— Сделанный на заказ Харли, — звучит голос Тома позади меня.

Его дыхание щекочет мою шею. Я дрожу.

— Сделанный на заказ? — я протягиваю руку и прикасаюсь к незамысловатому красному корпусу байка.

— Это означает, что я приложил руку к его созданию. Я сказал Харли, чего хотел. Работал с ним над дизайном, и вот, что мы придумали. Тебе нравится?

Повернувшись, я обнаруживаю его ближе, чем ожидала.

— Да. Он выглядит круто, хоть и немного опасно.

— Однако тебе нравится опасность, не так ли?