Силам, последняя в этот день — попросила его проконтролировать, правильно ли она делает новые упражнения для мышц груди и ягодиц («Пощупай, эта мышца работает? Точно? Нет, не убирай руки, контролируй, чтобы я все правильно делала»), а потом принялась тереться об него своими надушенными «Соблазном» прелестями и, сунув ему в карман спортивных брюк сумму, которая вдвое привышала стоимость персональной тренировки (при этом как бы ненароком пощупав содержимое этих брюк спереди) пожаловалась на вечно работающего до позна и разъезжающего по командировкам мужа. И Коля дрогнул и решил спасаться бегством. Надо будет деликатно послать эту Анну, сославшись на отсутствие времени и такое прочее. Сейчас он это не сделал лишь по одной причине — просто устал и не хотел разборок. Сначала всю ночь по городу патрулировали, затем этот случай на старой фабрике, где Ленка отмочила тот еще номер, посиделки в кафе с Ленкой…Ленка. Его и раньше время от времени потряхивало рядом с ней и он иногда вел себя, как идиот, за что он на нее даже злился — терпеть не мог то непонятное смятение, которое охватывало его в ее присутствии, а так же ее нестандартное для девчонки поведение — но сегодня…Вечно растрепанное чудо в перьях, она не выделывалась, а действительно, рискуя своей жизнью, спасла их всех. Он до сих пор помнил ударную волну магии, которая исходила из этого хрупкого тельца во время уничтожения той непонятной, но жуткой гадости, и от этой магии даже у него, крепкого парня и боевого мага третьего уровня с сильной защитой, руки горели и ноги подгибались, когда он поддерживал ее, в то время как остальные просто стояли столбами и глаза таращили. А Ленка потом была настолько выжата, что даже идти сама не могла, но все равно ерепенилась, а по дороге домой, не смотря на кофе и сладкое, уснула прямо в машине. Она при этом так няшно (он что, действительно употребил это слово? Какой кошмар!) спала, приоткрыв рот, что он даже не удержался и сфотал ее на мобильник, а потом, поддавшись какому-то непонятному порыву, заехал в магазин и купил ей упаковку самого лучшего кофе. И еще она совершенно не тяжелая…И еще у нее волосы такие мягкие, не то, что эти нарощенные и крашеные мочалки… И пахнет от нее не сигаретами и не парфюмерной «химией», а так свежо и здорово — яблоками. Странно, почему он не замечал этого раньше, ведь он любил яблоки и мог есть их чуть ли не ведрами, а тогда еле сдержался, чтоб не «съесть» это «яблочко» вместе с «семечками и хвостиком», когда куртку и джинсы грязные с нее снимал… Парень тряхнул головой, отгоняя очень, о-о-о-очень нескромные мысли. Да что на него нашло, в самом-то деле? Приворотное зелье? Нет, не похоже — приворотные зелья он чуял сразу и к ним у него со временем выработался полный иммунитет. «Коля, да ты в нее втюрился, и при этом давно уже — ведь почему еще в Школе ее задирал, а потом свое согласие на ее работу в патруле дал? А не чухнул ты это потому, что доходит до тебя, как до того жирафа, а еще ты не желал расставаться с имиджем дамского любимца и крутого перца. Но теперь ты попал окончательно» — ехидно пропищал внутренний голос. Он? Влюбился!? В Ленку!!!??? От такого предположения Коля даже запнулся и чуть было не навернулся с лестницы, но успел-таки сгруппироваться и оттолкнуться от пола с помощью «Воздушной подушки». Затем замер на минуту и прислушался к своим ощущениям, но внутренний голос молчал. Парень шумно выдохнул и побежал дальше. Дожили! Уже всякая хрень мерещиться началась. Поспать ему надо, поспать. Только в начале душ принять. Лучше всего — ледяной.

Наконец он спустился в подземный гараж, где оставил свою машину, но только прошел пару шагов, как лампы на потолке замигали и погасли. Блин, ну и темень! Перестраиваться на «Ночное зрение» Коля не стал — этот процесс занимал около десяти секунд, да и сильно от этого глаза устают — а просто щелкнул пальцами и в левой руке у него возник яркий белый шарик. Белый? Надо же, у него они всегда красные были. Интересно…Он так увлеченно разглядывал новый файер, что запнулся вторично и выронил ключи от машины.

— Зараза!

Коля нагнулся и поднял упавшую связку, а когда выпрямился…

— А ты тоже лакомый кусочек! — протянуло к нему узловатые, когтистые лапы странное существо, состоящее словно из завязанных узлом веревок. Такое странное, но такое…знакомое? Но парень не стал вспоминать, где уже он видел похожую морду, а молниеносным, доведенным до автоматизма движением метнул внезапно увеличившийся до размеров футбольного мяча файер в цель…

Павел Павлович чувствовал себя преотвратно — будто его долго жевали, а затем выплюнули обратно. Он почти всю неделю не спал, испытывая какое-то странное возбуждение, словно вот-вот должно было что-то случиться. От этого состояния не спасали даже успокоительные зелья, но вот теперь, именно тогда, когда ему была необходима ясность ума, на него навалилась такая усталость…Это патрулирование далось ему очень нелегко, случай же на фабрике, на которую он заехал после окончания смены, поддавшись какому-то непонятному предчувствию, выбил из колеи окончательно, и у него потом еле хватило сил подправить память коллегам по работе и соседям по комнате погибшей. А затем он на последнем издыхании добрался до своего кабинета и вырубился прямо на полу. Проснулся Павел Павлович уже ближе к вечеру, с трудом встал, и, потирая одеревеневшую шею, подошел к шкафу с книгами, где принялся поддевать пальцем некоторые из них за корешки, словно выкладывая какой-то узор. В конце концов в стене что-то щелкнуло и шкаф отъехал в сторону, открыв взору мужчины еще один книжный шкаф. Павел Павлович задумчиво смотрел на фолианты, копаясь в памяти в поисках нужного, а затем, тяжело вздохнув, вытащил один из них — «Демонологію вЪ картинкахЪ» — обшарпанный, с обугленными краями и настолько ветхий, что держался он лишь на честном слове и нескольких слоях прозрачного скотча. Он открыл «Демонологію» и, кривя губы от отвращения, принялся ее перелистывать, с трудом продираясь через древний, наполовину выцвевший шрифт, полный всяких загогулин и завитушек, и лишь ближе к концу нашел то, что искал. Вернее, боялся найти. Но все же принялся читать и прочитанное ему очень и очень не понравилось.

Тварь из Глубин Тьмы и Хаоса умела ходить меж мирами, была сильной, злопамятной, подчинялась лишь тому, кто ее вызовет — сильнейшему некроманту — и имела с хозяином и своими сородичами что-то вроде ментального контакта. Питалась сия живность весьма специфически: в качестве закуски — ужасом, болью и отчаянием своей жертвы, а напоследок — ее же душой. В роли жертвы предпочитала видеть молодых, невинных девушек. Если